Читаем Бумажное радио. Прибежище подкастов: буквы и звуки под одной обложкой полностью

Я долго не понимал этот консерватизм людской натуры, думал – может быть, это черта новейших времен. А потом хлопнул себя по лбу. Во времена СССР, представьте, популярна была дискуссия о том, не убивает ли телефон радость похода в гости. И даже такие солидные издания, как «Литературная газета», всерьез писали, что вот когда приходишь в гости нежданным, без звонка – вот это лишь и есть настоящее общение. Теперь смешно, конечно. А тогда не видели, что телефон – это просто техническая вещь. И если техническая вещь убила мелкое бытовое хамство типа завалиться в чужой дом незваным, значит, и раньше тебе были не рады, но притворялись. А если тебя и после предварительного звонка ждут, значит, тебе рады искренне. То есть техника, оставив суть коммуникации прежней, упростила ее, а заодно избавила от неприятных моментов.

Вот почему я горячий сторонник технических перемен.


15 марта 2011

Частное и общественное

Снова о горных лыжах, о Коробицыно и Куршевеле, а также об идеологии win-win, позволяющей объединить частный и общественный интерес

http://www.podst.ru/posts/5483/


Мы с женой поздно занялись горными лыжами, в совсем уже зрелом возрасте, – бывают такие поздние, но сильные страсти. И каждый раз, собираясь из Петербурга в область, мы мучаемся муками любви, то есть выбора. Может, поехать в Коробицыно на курорт «Снежный»? Или рядом – на озеро Красное, которое отличается от «Снежного» тем, что там одна трасса длинная и пологая, зато прочие короткие и крутые? Или в «Золотую долину», которая от «Снежного» не отличается ничем, но их разделяет забор?

Идея в духе Машеньки, по очереди поевшей у трех медведей, здесь не проходит: у курортов разные хозяева, и если мы заплатим каждому за пропуска на подъемники, катание обойдется дороже, чем во французских Трех Долинах, где один пропуск сразу на полторы сотни подъемников в разных местах. А у нас понятно, почему такого нет: вследствие конфликта интересов. В этом конфликте интерес горнолыжников в том, чтобы за минимальные деньги иметь максимальный выбор мест катания. А интерес владельцев курортов в том, чтобы выжать из нас женой максимум денег и с конкурентами не делиться. Непонятно другое: почему во Франции этого конфликта нет? Почему в Трех Долинах деревни Куршевель, Мерибель, Менюир и Валь-Торанс не душат друг друга и не отгораживаются заборами, а наоборот, объединяются в общую зону катания? Почему такое объединение существует на всех знаменитых курортах?

Ответ содержится в бизнес-идее, известной под именем вин-вин, от английского «win» – «выигрывать». Вин-вин подразумевает, что уступка партнеру – и выигрыш партнера – влечет и твой выигрыш. Скажем, Куршевель уступает Мерибелю в праве принять нас с женой на постой. Но бесплатный лыжный автобус, курсирующий между деревнями, привозит нас из Мерибеля на шопинг в Куршевель. А общий ски-пасс, пропуск на подъемники, привлекает в Три Долины куда больше туристов, чем если бы каждая из долин развивалась по отдельности. То есть в рамках вин-вин различные интересы – включая общественные – счастливо сочетаются и дают выигрыш всем: и лыжникам, и владельцам отелей, и владельцам подъемников, и торговцам и рестораторам, да и просто богатеющей за счет налогов стране.

Почему же тогда три крохотных курорта в Ленинградской области никак не могут объединиться?

Не знаю.

Может быть, владельцы не слышали про вин-вин.

А может быть, в России отсутствует общественный интерес, и присутствует только частный.

А может, потому, что конкурентов у нас принято душить.

Поэтому порою мы с женой, так и не решив, куда нам ехать, в итоге остаемся дома.


22 марта 2011

Японские несчастья, Россия и Курилы

О том, что неплохо бы после катастрофы в Японии предложить японцам Курильские острова в совместное пользование

http://www.podst.ru/posts/5524/


В записках Петра Чаадаева, известных как «Апология сумасшедшего», есть замечание о том, что любовь к Отечеству является прекрасной вещью, но что еще более прекрасной вещью является любовь к истине. С этим утверждением невозможно спорить, его невозбранно цитировать, и с ним только одна закавыка – его невозможно, а порой и опасно на практике применять. По крайней мере, в России.

Вот представьте: вы инопланетянин, прилетевший на Землю. И вас просят разрешить русско-японский спор о принадлежности Курильских островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи. Принимать решение на основе истории невозможно: пограничная территория, переходившая из рук в руки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное