Бумажные доспехи

— А пацан — и это тоже зашибись какой подарок — оказался недиагностированным магом, и его как раз приложило выбросом силы… да не просто. Он оказался из «слышащих правду».

— Ну! — обрадовался Роберт. — Ты застолбил?

— Заявку-то я подал, но ведь он еще регистрацию не прошел. Я там кое с кем договорился, в комиссии, обещали поспособствовать при распределении.

— Ребят, — рассудительно сказал Донно. — Ему всего тринадцать. Пока он отучится, диплом получит, еще десять раз передумает, даже если по распределению к нам припишут. По новому закону никто не имеет права принуждать магов к работе в госструктуре.

— А, блин, точно, — цыкнул зубом Сова. — Совсем забыл.

Спустя минуту, позабыв о досадной помехе, Сова умчался поражать начальство новостями. Донно устроился на подоконнике с бумагами. Бледное весеннее солнце заливало комнату.

— Слушай, по поводу той женщины, — сказал он. — Я имею в виду, Морген. Она сказала, что у тебя какие-то проблемы, и тебя надо показать врачу.

Роберт только фыркнул.

— Проблем у нее самой выше крыши, — сказал он. — А все туда же, лезет с советами.

— Так что там у тебя? — нахмурился Донно. — В самом деле что-то есть?

— Эй, успокойся! Я жив-здоров, ничего не болит, ничего не беспокоит.

Донно только зло посмотрел на него и отвернулся к окну.

Полгода назад он бы незаметно просканировал ауру напарника, и если надо, залез бы глубже… но сейчас максимум, на что он был способен — детские чары, которые проходят на первой ступени обучения. Проверить слова Роберта, да и той же Морген, не было никакой возожности.

Что за усмешка судьбы…

Теперь он мог бы сказать Энце: «Я тебя понимаю». Каково это: ни будущего, ни возможности развития, и только нависшая угроза однажды переборщить, и сгореть дотла, истратив крохи оставшейся силы. Роберт, который поддерживал его баланс, не обладал неиссякаемым запасом энергии. Не то что Джек…

Но хватит. Донно уже обещал себе перестать о них думать — и о белобрысой заразе Джеке, и о темноглазой девочке, разбившей Донно… не сердце, нет, все нутро — и осколки эти по-прежнему ворочались в животе, разрывая в кровь душу.

Отпустить и Джека, и Энцу с миром, пусть хранят их звезды.

Роберт присутствовал при том, как собирался эгрегор магов для их поиска, и он уверял, что почувствовал трансляцию жизненных сигналов. Но Донно не верил, не мог себя заставить верить, будто бы все хорошо.

— Слушай, — сказал он, не поворачиваясь. — Сходи, проверься, а? Ну выходной лишний возьмешь, все дела.

— Иди к бесу, мамочка, — ответил Роберт.

Город

Город Гражин — доброе место. Узкие улочки центра, старинные парки, дворцы, заставы. Медленные извилистые реки, тихие окраины. О беспокойствах и разрушениях, которые вызывают приливыв неблагополучных регионах, тут не слышали. Прорывы пространства? Орды чудовищ? Да помилуйте.

Хотя вот в прошлом году было. Ох, что было. Сражались прямо на улицах — из многочисленных брешей в пространстве проникло множество монстров, да и маги друг с другом воевали, кто за людей заступился, кто за свободу. Площадь Часовой башни была заполнена телами погибших.

А парой месяцев раньше, летом, в городе охотилась ведьма, высасывала жизни. На Алом турнире взрывы были.

Город Гражин — темное место. Старинные улицы хранят тени мертвых, тайны изгнанных императоров, которые проводили тут месяцы и годы. Осколки магического искусства былых времен — и мрачной громадой на окраинах города один из старейших филиалов Института парасвязей. Еще сто лет назад он назывался Институт магических наук, но со сменой названия суть свою не утратил, и бес его знает, что творится за высокими стенами кампуса.

Этой весной стали пропадать мальчики. Обычные подростки, лет тринадцати-четырнадцати, светловолосые, тощие. Поиски — даже силами магов из Чайного домика, — ничего не давали. Пропавших кто-то маскировал: ни жизненных сигналов, ни смертного следа не обнаружили.

Дело передали в ведение следователям Чайного домика, из обычной полиции приставили пару специалистов для контроля. Ясно было, что преступник — или один из преступников — маг. Иначе бы не удалось скрыть следы.

Роберт, вспоминая прошлогоднее дело с ведьмой, скрежетал зубами и даже послал пару стажеров в архив, чтобы те накопали каких-нибудь сведений о парабиологических сущностях, которые могли бы оказаться виновниками пропаж. Ребята честно отсидели там несколько дней, принесли целую папку с данными о навпах, горбанах, ягишнах и прочих полусказочных существах. Почти со слезами просили больше не отправлять их в зачарованный флигель архива — даже у самых крепких магов не всегда хватало нервов находиться там долгое время.

Впрочем, их работа оказалось пустой: ни следа опасных существ в городе не нашли. Почти две недели было тихо, потом произошел случай с Санькой Шепетом — мальчик вырвался. Он мало что мог рассказать: высвободившаяся в тот вечер магическая сила и потрясение смазали впечатление, но и так он сдвинул расследование с мертвой точки.

В застенках

Морген проводили в небольшую камеру — на удивление чистую, с пустым рабочим столом и койкой, застеленной бельем с розовыми цветами.