Бумажный лебедь (ЛП)

— Ты хочешь знать, что я сделал МаМаЛу? — глаза Уоррена вспыхнули негодованием. — Я спас МаМаЛу. Верно. Я спас ее. Эль-Чарро и его люди могли убить ее. Тюрьма была ее спасением. С глаз долой — из сердца вон. Я заплатил Виктору целое состояние, чтобы быть уверенным, что за Эстебаном присмотрят и что МаМаЛу получит все необходимое ей в Вальдеморо. Я не знаю, доставляли ли ей что-то за эти деньги. Я подозревал, что Виктор использовал эти деньги, открыв свой охранный бизнес, но теперь это не имеет значения. Как только мы обустроились в нашем новом доме, я собирался послать за МаМаЛу и Эстебаном, сделать им новые паспорта и опекать их. Я был в долгу перед ней. Новая жизнь — начать с чистого листа. Но мой план не сработал. Она умерла, прежде чем я высвободил их. Я отправился на поиски Эстебана, но его дядя умер, а мальчик исчез. Не было никаких его следов. Никто не знал, куда он подевался или что произошло с ним. Я закрыл эту главу нашей жизни с тяжелым сердцем, Скай. Я сжег письма, что ты писала. Это разбивало мне сердце, но я хотел защитить тебя. Ты была еще так молода, я был уверен, что ты забудешь. Я подумал, что будет легче, если ты примешь тот факт, что они просто стали жить далеко от нас. — Уоррен вздохнул и опустился в кресло. — Если и есть то, о чем я сожалею, не учитывая невозможности отъезда из Мексики, когда твоя мама была жива, то это — МаМаЛу. И если Дамиан хочет поквитаться со мной за это — прекрасно. Но я не позволю, чтобы ему сошло это с рук, — он махнул рукой в сторону кровати Скай и окружающих ее приборов.

Скай закрыла глаза. Так много недоразумений, так много времени потрачено впустую, и каждый мужчина упрямо настаивал на своем.

— Дамиан должен узнать что произошло, пап, каковы были твои намерения.

— Он ни разу не дал мне шанса объясниться, не так ли? Он просто сделал свои предположения. Судья, присяжные и самосуд. Он похитил тебя, причинил тебе боль, и он изувечил человека. Виктор никогда не сможет пошевелить той рукой. Врачи пришили ее, но нервы отрезаны. Это необратимо.

— Это была самозащита! — отрезала Скай. Она была сыта по горло этим нескончаемым перетягиванием каната. — Виктор действовал, основываясь на договоренности с тобой. Он знал, во что ввязывался. Опасность идет рука об руку с его работой. Дамиан не был вооружен. Он был ранен. Именно Виктор был тем, кто наставил на него пистолет.