Бумажный лебедь (ЛП)

— Почему? — ее отец выглядел опустошенным. — Почему ты сражаешься со мной на каждом шагу? Позволь мне разрешить эту проблему, Скай. Однажды ты оглянешься на прошлое и увидишь истину. Ты сейчас не в себе. Ты не знаешь…

— Хватит! — Скай прервала своего отца. — Достаточно.

Это было то время, когда прежняя Скай отключилась, а новая Скай заняла ее место.

— С меня хватит, — сказала она. — Я закончила с тобой. И я закончила с Дамианом. Я не позволю ни одному из вас использовать меня, чтобы подобраться друг к другу.

Ник уговаривал ее отклонить признание вины, которое предложил адвокат Дамиана, но Скай знала, что если доказательства предоставят суду, Дамиан превратится в монстра и ее свидетельские показания не примут в расчет.

Все, что у них было, опорочили и осквернили. И тогда она пришла к соглашению с Ником и отцом. Они не подвергнут Скай осмотру психиатра, если она не станет настаивать на своем, если будет держать свой рот на замке насчет того, что Дамиан отпустил ее.

И поэтому она сидела там, в зале суда, уставившись на свои колени, несмотря на то, что ее лицо горело от взгляда Дамиана. Ее любви оказалось недостаточно. Он выбросил одно оружие только для того, чтобы взять другое. Когда настало время выбирать — ее любви оказалось недостаточно.

Судья приговорил Дамиана к восьми годам, поскольку он проявил раскаяние, признав себя виновным, и тем самым сэкономил суду время и расходы на продолжительные судебные разбирательства.

Ник и Уоррен не выглядели очень довольными, но это был срок, которого они ожидали, поэтому смирились.

Рафаэль отрывисто кивнул Дамиану, когда они надели на него наручники. Дамиан обернулся, чтобы посмотреть на Скай в последний раз, прежде чем они вывели его, все так же нуждающегося в одном мимолетном взгляде. Его чувства нельзя было объяснить словами — грусть, утрату, чувство, что разочаровал ее и разочаровался в себе. Скай так и смотрела на свои колени.

* * *

Дамиан в своей жизни любил двух женщин. Он не в силах был спасти одну, и сделал свою любовь невозможной для другой. В темноте, когда одиночество давило ему на грудь, подобно каменной горгулье, МаМаЛу явилась ему. Он чувствовал ее присутствие. Закрыв глаза, он мог слышать ее пение. Он снова был маленьким мальчиком, сидящим с ней в церкви, его рука крепко сжимала ее, а ангелы и святые наблюдали за ними сверху. Дамиан понял, что МаМаЛу не была одинока, даже в свои последние дни в Вальдеморо, он был с ней, как сейчас она была с ним. Потому что, когда мы любим, несем это внутри себя, и мы можем зажечь этот свет даже в темные минуты. Чем сильнее мы любим, тем ярче он светит. И хотя МаМаЛу уже давно нет, она все еще была там с ним, в его самые темные, одинокие минуты.

«Это правда», — подумал он.

Любовь не умирает.