Читаем Бумажный лист полностью

Сколько


Сколько жизней сквозь нас проходило,

Сколько раз мы прощались навек.

Сколько счастья, отчаянья было,

Сколько раз мы решались на грех.


Отчего я волнуюсь, не знаю.

Сколько раз мы встречались с тобой,

Может быть я снаружи другая,

Но внутри мы остались собой.


Я прощаться с тобою не стану,

Сколько жизней у нас впереди.

Мы с тобой, не поверив обману,

Будем счастья искать на пути.

Лето 2013


Новая встреча


Нашей сотой встрече посвящаю

Эту луну и солнце в небесах.

И нам с тобою снова пожелаю

Найти друг друга в новых полюсах.


И в новый день, и в новом облаченье,

И с именем другим на лбу

Отпраздновать наше двухсотое рожденье,

И нашу встречу, и новую судьбу.


***

Длинная трубка меж пальчиков тонких,

Струится дым бесконечно долго.

Стройные ножки, в печали глаза,

И по бокалу стекает слеза.

Трудно поверить красным губам,

Холодные руки на юбке.

Это не сказка, всего лишь обман

Нам оставляет окурки.

2011


***

И снова боль пережигая в строчки,

Сижу, грызу песок любви;

Таких, как я, поодиночке

На главной площади Италии сожгли.


Моя свобода — дикий холод в поле,

Любовь моя — беда на корабле,

И кружева улыбки раны скроют,

И счастье, что висит в петле.

Мне душно, задыхаюсь, дайте воздух!

Как тесно мне в стенах мечты!

Что за противный резкий отзвук

Моей священной пустоты.


Вы! Вы посмотрите! Вот моя душа открыта!

Не стыдно ль вам топтать ее ковры,

Она и так давно избита

Патронами безжалостной войны!


А на зубах песок любви сильней скрипит,

И вызывает чувство мерзкой рвоты.

И твое имя на губах горчит,

Но не твои теперь это заботы.

2012


***

Я тебя никогда не любила.

Не знаю, что значит любовь.

И от страсти давно остыла,

От взгляда, что был так суров.


Почему же тоска, словно яд,

Словно ржавчина, душу съедает,

День за днем превращается в ряд

Безысходных и серых страданий.

Я отважно смотрю в пустоту,

Будто пленный перед расстрелом,

И готова отдаться во тьму

В этом платье безоблачно-белом.


Никогда я тебя не любила,

Так зачем же ночною порой

Так отважно в пропасть шагала,

Забывая, что значит покой.


***

Сменила дом, и улицу, и город

В надежде позабыть тебя,

Но как бы далеко не убегала –

Только холод,

Да, только холод преследует меня.


Твой взгляд в глазах прохожих,

Твой голос слышу каждый час.

И каждый миг, что нами был

Когда-то прожит,

Без времени, без почести погас.


Ищу тепло в чужом я доме,

В чужой душе ищу приют,

И в питерской осенней, мрачной

дреме

Мне птицы нежно в облаках поют.

2013 Санкт-Петербург


***

Прихожая. Стою, молчу.

Ты надеваешь куртку.

В лице твоем по-прежнему ищу

Ту детскую, влюбленную улыбку.

Моя прихожая мала,

Но между нами вечность.

Где-то у виска идет борьба,

И так пугает неизвестность.


Неловкое молчание минут,

И ты отводишь взгляд.

Только трусы от себя бегут,

Но ты же был когда-то свят!


Вот мы стоим:

Два безрассудных человека,

На лицах лишь дешевый грим,

Да только нам ведь не до смеха.


И коридор устал молчать

О нашей безнадежной пустоте,

Но так не хочется опять играть

Нам маскарад надуманных страстей.


Так кто же на себя возьмет

Тот страшный грех сказать: «Прощай».

И насовсем, и навсегда уйдет,

Лишь улыбнувшись невзначай.

Осень 2013


***

Все тот же снег,

Как много лет назад.

Все та же вьюга над землей,

И нами незамеченный закат

Уходит одиноко на покой.


Все те же фонари глядят устало,

Роняя золотом свое тепло.

Все та же музыка в кафе играла,

Да только время наше уж прошло.


И волшебство утратили беседы,

И детские мечты теперь не впрок,

У каждого свои серьезные причины

Не преступать любви былой порог.


Все та же улица и та же ночь,

Да только сердце почерствело,

И нам теперь не превозмочь

То чувство, что в душе горело.


Циничный взгляд Офелии погибшей

И Гамлета надменный смех.

Как колет острие любви остывшей,

Оставшейся лишь только для потех.


Все тот же безразличный снег,

Все та же улица, фонарь и вьюга,

И этот непонятный горький бред

О том, как потеряли мы друг друга…

Зима 2013


***

В своих стихах не нахожу покоя,

В твоих словах я предрекаю смерть,

И вся любовь не нашего покроя,

И не для нас земная твердь.

По кругу ходим в желтом доме,

Улыбкой рвем уставшие сердца,

Но что ты можешь предложить заместо боли?

Один глоток холодного свинца?


Себе я враг, тебе чужая тоже.

Себя сужу и приговор таков:

Нам больно оттого, что мы похожи,

Нам больно от ржавеющих оков.

29.05.15


***

Я воздвигаю шествие,

Отважно иду впереди.

Сегодня у нас сумасшествие:

Любовь и правду сожгли.


Сегодня у нас липкая,

Словно смола, нежность.

Сегодня у нас хрупкая,

Словно хрусталь, верность.


А я впереди насвистываю

И веселее шагаю,

Я на тебе зацикливаюсь,

И я же тебя проклинаю.


Сегодня у нас торжественно,

Празднично жгут костры,

И наперед, естественно,

Сжигают наши мечты.


А я, как дурак, танцую,

Кидаю в огонь дрова,

Кидаю свои поцелуи,

Тебе ж я была верна.


Но теперь

Возглавляю шествие,

Отважно иду впереди.

Сегодня у нас сумасшествие:

Любовь и правду сожгли.

21.03.15


***

Сколько было жизней до тебя,

А сколько еще будет после?

Все глупые придумки — «моя», «твоя» –

Ведь мы могли не встретиться и вовсе.


Как так могла из бесконечностей путей

Я выбрать тот, что залит ложью, болью,

Что соткан из бесчисленных потерь,

Что люди нарекли любовью.


Ответственно смотрю себе в глаза

И заверяю смело: «Выбор мой».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Горний путь
Горний путь

По воле судьбы «Горний путь» привлек к себе гораздо меньше внимания, чем многострадальная «Гроздь». Среди тех, кто откликнулся на выход книги, была ученица Николая Гумилева Вера Лурье и Юлий Айхенвальд, посвятивший рецензию сразу двум сиринским сборникам (из которых предпочтение отдал «Горнему пути»). И Лурье, и Айхенвальд оказались более милосердными к начинающему поэту, нежели предыдущие рецензенты. Отмечая недостатки поэтической манеры В. Сирина, они выражали уверенность в его дальнейшем развитии и творческом росте: «Стихи Сирина не столько дают уже, сколько обещают. Теперь они как-то обросли словами — подчас лишними и тяжелыми словами; но как скульптор только и делает, что в глыбе мрамора отсекает лишнее, так этот же процесс обязателен и для ваятеля слов. Думается, что такая дорога предстоит и Сирину и что, работая над собой, он достигнет ценных творческих результатов и над его поэтическими длиннотами верх возьмет уже и ныне доступный ему поэтический лаконизм, желанная художническая скупость» (Айхенвальд Ю. // Руль. 1923. 28 января. С. 13).Н. Мельников. «Классик без ретуши».

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия
Гайдамаки. Наймичка. Музыкант. Близнецы. Художник (сборник)
Гайдамаки. Наймичка. Музыкант. Близнецы. Художник (сборник)

Твори Тараса Шевченка проникнуті тонким ліризмом і сумом, що підкреслює незгоди підневільного життя селян-кріпаків на пригніченій, але такій рідній Україні.У книгу увійшла поема «Гайдамаки» – перший український історичний роман у віршах, що розповідає про Коліївщину, народно-визвольне повстання козацтва проти гніту Речі Посполитої. Також читач ознайомиться з такими творами Шевченка як «Наймичка», «Музикант», «Близнюки» та «Художник».Произведения Тараса Шевченко проникнуты тонким лиризмом и печалью, отражающей невеселую подневольную жизнь крепостных крестьян на угнетенной, но такой родной и богатой славным прошлым Украине.В книгу вошла поэма «Гайдамаки» – первый украинский исторический роман в стихах, повествующий о Колиивщине, народно-освободительном восстании казачества против гнета Речи Посполитой. Также читатель сможет ознакомиться с такими сочинениями Шевченко, как «Наймичка», «Музыкант», «Близнецы» и «Художник».

Тарас Григорьевич Шевченко

Поэзия