Бумажный тигр (I. - "Материя")

Сэнди неуверенно улыбнулась. Она привыкла доверять его чутью. Если старый Чабб говорит, что все в порядке, это долженствует означать, что мир находится на привычном месте и все обстоит наилучшим образом. В конце концов, он был бессменным владельцем «Бакалейных товаров Лайвстоуна и Торпса» уже без малого двадцать лет, а это кое-что значит даже в Хукахука.

- Хочешь перекусить со мной? – спросил он, - У меня не было времени готовить с утра, но на кухне должен был оставаться хороший кусок бифштекса с розмарином, пирог с почками и ежевичное варенье. Дигги, поставь чайник на огонь!

- Гори, пирог! – с энтузиазмом отозвался Диоген, водружая на плиту дорожный саквояж Лэйда.

- Ничего, можешь валять дурака сколько тебе заблагорассудится, рано или поздно я раскушу тебя!

- Ешь немытого, ты меньше, - невозмутимо посоветовал в ответ Диоген.

- Знаешь, в чем твоя ошибка? Ты слишком талантлив в этом деле. Невозможно прикидываться дураком так долго. А значит…

- И волю лови, - легко заключил Диоген, берясь манипуляторами за спичечную коробку, - Камень – не мак.

Сэнди поспешно отняла у него спички и от греха подальше убрала подальше саквояж.

- Вот чего я не пойму, мистер Лайвстоун, - она ловко зажгла огонь и взялась за чайник, - Вы же знаете, что Дигги безумен, точно шляпник. Но все равно пытаетесь сделать вид, будто он что-то скрывает.

Лэйд фыркнул.

- Он не безумен! Он разыгрывает нас. Поверь, внутри у этой старой железяки больше мозгов, чем у сэра Исаака Ньютона. Он нарочно валяет дурака, чтобы сойти за недалекого увальня. Но я слежу за ним – и он это знает.

- Два дня назад он трогательно пытался накормить дохлую муху жевательным табаком.

- Я заметил.

- А в понедельник драил гречишным мёдом дверные ручки.

- И еще сломал мой лучший зонт, пытаясь, по всей видимости, сделать его достаточно маленьким, чтоб умещался в кармане.

- Ну вот! – Сэнди торжествующе взглянула на Лэйда, - Он не способен понимать, что делает. Разве это не признак отсутствия разума?

Лэйд улыбнулся, наблюдая за тем, как она хлопочет у плиты. В маленькой фигуре мисс Прайс не было и сотой доли той силы, что заключалась в механической кухне, однако с любой работой она справлялась удивительно быстро, и неважно, что это было, квартальная налоговая декларация или чайник с чаем.

- Многие ученые джентльмены бьются над тем, что такое разум, мисс Прайс, - заметил он, - И многие совершают одну и ту же ошибку, отчего-то полагая свой собственный разум мерилом всей разумности во Вселенной. Как знать, может этот заварочный чайник, что у вас в руках, стократ умнее нас обоих? Мы лишены возможности судить об этом. Так не будем же делать тех ошибок, которые в свое время совершил старикашка Кант!

Чайник в руках Сэнди на миг замер.

- Где это вы слышали о Канте?

Лэйд стиснул зубы. Еще один признак подступающей старости – он становится непростительно небрежен в мелочах.

- Кант? Я сказал Кант? Я имел в виду Ганта, мисс Прайс. Это старый пьяница-ирландец из Клифа. Вечно несет околесицу о смысле жизни и всем таком прочем… Неважно. Я лишь хотел сказать, что многие из тех, кто ищут разум, на самом деле сущие дураки, поскольку ни черта о разуме не знают.

Сэнди приподняла бровь.

- Вот как? Никогда бы не подумала, что вы имеете склонность философствовать.

- Все старые лавочники – в глубине души убежденные философы, мисс Прайс. Да и как не сделаться философом, целыми днями размышляя о том, отчего консервы из индюшки в этом сезоне идут охотнее телячьих?.. Нет, главное свойства разума не в умении заваривать чай.

- А в чем же? – спросила Сэнди, то ли насмешливо, то ли всерьез.

- В сомнении, - негромко ответил Лэйд, - Сомнение – это первое качество всякого разума. Будь он хоть толику разумен, неизменно будет сомневаться – в себе самом, в окружающем его мире, в чувствах, в законах логики, да хоть бы и в погоде… Наверно, поэтому меня так раздражают люди, которые ни в чем и никогда не сомневаются.

Сэнди улыбнулась, поправив выбившийся из прически локон. Волосы у нее были ореховые, из тех, что так редко встречаются у урожденных островитян, обладающие отнюдь не английским нравом, вздорным и непослушным.

- Что ж, если когда-нибудь решите бросить торговлю и сделаться философом, можете рассчитывать на мою поддержку. Мы наконец изгоним отсюда кислый уксусный дух и оборудуем для вас настоящий кабинет, где вы сможете сочинять книги, предаваться глубокомысленным спорам о природе сущего – или чем там еще занимаются философы? Для Дигги мы найдем парик поприличнее, слуге философа непозволительно выглядеть подобным образом, ну а я…

- Вы никогда не хотели покинуть остров, Сэнди?

Лэйд едва не прикусил язык, до того неожиданно этот вопрос вырвался наружу.

Сэнди Прайс немного напряглась – он видел это по ее спине.

- Я… Отчего вы спрашиваете?