Бумажный Тигр (III. Власть)

— Постойте, я не поспеваю за вашей мыслью… К чему бы ему…

— К чему ему желать мне смерти? — Лэйд не без удовольствия рассмеялся, — Да к тому, что я тоже был в списке обидчиков, с которыми надлежало поквитаться. И, к слову, попал в этот список на двадцать лет раньше всех вас. Ещё не поняли? Тот случай, который лишил вас семьи. Он ведь и для Шляпника стал роковым. Явившись к нему на помощь, я спас его шкуру, с другой стороны… Эта история по-разному прошла для нас двоих. Меня она озолотила, дала известность и имя. Я больше не был безвестным сопляком, промышляющим дрянной работой в Клифе, изводящим мелкую бесовщину, я впервые стал известен, хоть и в узких кругах. А вот Шляпника эта же история погубила. Он не просто допустил грубую ошибку, о чём стало всем известно, он и спасся только благодаря тому, что я пришёл к нему на помощь. Проиграл подчистую неофиту, на которого прежде даже не обращал внимания. Это было больно и унизительно для любого человека, а Профессор Абраксас, как вы знаете, отличался болезненным самомнением, потому и носил свою чёртову шляпу.

— Вы думаете, он…

— Он вынужден был уйти из профессии. Не только потому, что испытывал муки совести, но и потому, что я фактически принудил его к этому, уничтожив дальнейшую карьеру и жизнь в качестве демонолога. Он помнил об этом, помнил все двадцать лет, что мы не виделись. И заботливо отвёл мне место в своём дьявольском плане. Нарочно пригласил на корабль, в трюме которого тикал собранный им адский механизм. И этому механизму не хватало ровно одного, чтобы сработать.

— Его смерти.

— Его смерти, — согласился Лэйд, — Я думаю, наш добрый знакомый мистер Шляпник погиб не оттого, что впал в депрессию или преисполнился раскаяния за совершённые им в жизни грехи. В последнее время я всё чаще думаю, что это было сознательное решение. Он знал, что адская машинка сработает только после его смерти — и отправился на тот свет с лёгкой душой, размозжив голову о мостовую. Он просто…

— Ответьте мне на один вопрр-р-ррос, мистерр-рр Лайвстоун, — Коу тяжело повернулся к Лэйду заскрежетавшим корпусом, — Если мистерр-р-р Олдридж нар-ррочно собр-рал вас здесь, чтобы похор-рронить вместе со своей прр-роклятой контор-рой, отчего, чер-р-рт поберр-рри, вы всё ещё живы? Почему не сдохли, как все прочие? Не пр-р-ревратились в чудовищ, как дрр-ругие? Почему всё ещё существуете?

Лэйд устало потёр лоб.

— Честно говоря, именно на этот вопрос я и пытался ответить, начиная свой рассказ. Сами видите, какой длинной и запутанной вышла история. Дело в том… Шляпник, без сомнения, был хитрым малым. Достаточно хитрым, чтобы скормить всех своих обидчиков, включая меня и Крамби, демону. Но он не подумал, что с нами станется дальше. То ли упустил эту деталь, то ли понадеялся, что демон окажется не таким принципиальным в вопросах коммерции…

— Не понимаю, — отчеканил Коу, сверля его глазами, — Объясните.

— Всё просто, — Лэйл обезоруживающе улыбнулся, — Вопрос власти, только и всего. Но знаем ли мы, что это такое? Власть означает всякую возможность навязать свою волю другому в рамках социальных отношений вопреки сопротивлению и независимо от того, на чём эта возможность зиждется. Кажется, так? Не смотрите на меня так удивлённо, Крамби, я читаю не только субботний выпуск «Серебряного Рупора» и дешёвую беллетристику, которую нахожу по всем углам стараниями мисс Прайс… Так сказал, если не ошибаюсь, Максимилиан Вебер[271]. И хоть я, как полагается всякому честному британцу, презираю немцев и их науки, не могу не заметить, до чего это точное, ёмкое и верное определение.

— Не вижу, каким обр-р-ррразом…

Перебить Коу было не проще, чем перебить гул работающего на полных оборотах бульдозера, но Лэйду каким-то образом это удалось.

— Каким образом это относится к нашей ситуации? О, очень запросто. Только оторванным от жизни социалистам вроде Кейра Харди или Томаса Берта позволительно болтать, будто Господь сотворил всех людей равными, — пояснил Лэйд, — Господа в хороших костюмах давно опровергли это. Людям никогда не сделаться равными по своему положению. Нигде это не видно столь отчётливо, как в большой компании. Даже если служащих приглашают за один стол с начальством, даже если они едят из одинаковых тарелок, это не делает их равными друг другу. И даже сейчас, когда мы трое сидим за одним столом, это совсем не значит, что мы находимся в одном положении. Напомню вам, демон вынужден играть по предложенным нами правилам, хоть и способен талантливо их интерпретировать и обходить. Как и любой собственник, он может распоряжаться лишь тем имуществом, которое ему принадлежит. Которое значится в его собственности и в собственности компании.

— Здание, — тяжело и глухо обронил Коу, — Вот почему он смог его вырр-ррвать…