Бумажный Тигр (III. Власть)

Глаза Крамби походили на крынки с быстро сворачивающимся молоком. Выронив упорхнувший бумажный листок, он впился в пистолет обеими руками. Перестав дрожать, тот уставился точно в лицо Лэйду.

— Что вы сделали? Что вы сделали, Лэйд Лайвстоун?

Лэйд пожал плечами.

— Заключил сделку. Только и всего. С каких пор это считается предосудительным в ваших кругах?

— Какую ещё…

— Разве вы сами не намеревались совершить то же самое, швырнув меня в пасть демону? Мечтая о том, как вы с вашим компаньоном будете вести дела, вы кое о чём запамятовали, мистер Крамби. В этой версии ада действуют правила свободного рынка, краеугольного камня любой коммерции. А значит, любой из нас договороспособен и может предложить условия сделки. Кажется, мои условия демон счёл более выгодными в итоге.

Крамби вздрогнул всем телом.

— Ваши… условия?

— Чего ради я рассказывал вам о всемогущем чудовище с астролябией в лапах, тратя наше общее время? Это был единственный способ, оставшийся в распоряжении демона. Сделка. Будучи не в силах заполучить нас обоих, он мог заключить сделку с одним из нас, чтобы заполучить другого. Да, это делало победу менее сладкой, но… Посудите сами, что выгоднее с точки зрения всякого коммерсанта, перед которым лежит две новеньких блестящих гинеи, получить одну из них или не получить ни одной вовсе? Глава всем богам, вместе с нашими глупыми правилами демон принял и свойственную нам рациональность. Я же говорил, он уникален в своём роде. Единственный в мире демон-делец, чётко определяющий выгоду.

— Вы… — Крамби запнулся, ошарашенно глядя на Лэйда поверх дрожащего пистолета, — Хотите сказать, он предложил вам какие-то условия?

— Нет, — легко возразил Лэйд, — Это я предложил их ему. Спрос и предложение, старина, вот та пара лошадок, которая на протяжении многих тысяч лет толкает скрипящий шарабан под вывеской «всемирный рынок». Я предложил мистеру демону договор, предложив вашу ничтожную шкуру в обмен на спасение собственной жизни. И этот договор, как ни странно, показался ему вполне подходящим, тем более, что я тщательно выполнил свои обязательства. Насколько я сведущ в деловых обычаях, этот договор уже подписан и вступил в силу.

— Когда… Когда вы это сделали?

— О, не так давно. В сущности, несколько минут назад, в этой самой комнате.

— Вы лжёте! — Крамби оскалился, на его окровавленных губах заиграла торжествующая усмешка, — Просто пытаетесь запутать меня и запугать, верно? Вы не могли ничего предложить этому отродью. Я всё это время был тут и не спускал с вас глаз!

Лэйд улыбнулся.

— Просто не заметили того, что было на самом виду. Обычное дело для старого фокусника.

— Ложь! — Крамби подступил к нему на шаг, потрясая пистолетом, — Дрянная ложь никчёмного лавочника и…

Глаза его задрожали. Точно мысль, завладевшая его существом, сперва проникла в них и лишь потом добралась до мозга, подчинив его. Страшная, неуютная, тяжёлая мысль.

— Письмо… Ваше письмо. Я сам бросил его в…

— Да, — согласился Лэйд, — В ящик для корреспонденции, являющийся собственностью демона на пятьдесят с лишним процентов, как и всё прочее в этом здании. Не сомневайтесь, он уже получил его.

Крамби метнулся к ящику для писем, рыча и отшвыривая в сторону обломки мебели. В отделении для входящей корреспонденции скопилось немало бумаг и многие бумажные листы, освобождённые из конвертов, были похожи друг на друга, как капли воды, вылитые из одной бутылки. Подхватывая их дрожащими, как у эпилептика, пальцами, Крамби судорожно разворачивал их, поднося к лицу, его расширившиеся глаза прыгали по ровным строчкам, пытаясь прочесть, но срываясь с них, точно пальцы с ледяных уступов, и сами белели, леденея от ужаса.

— Письмо! Где… Где ваше чёртово письмо?

Бумага шуршала и рвалась в его дёргающихся руках. Почтовый ящик был наполнен под завязку, бумажные листы разлетались из-под рук Крамби, но ни один из них не был тем, который ему нужен. Резолюции и приказы, подписанные людьми, давно потерявшими человеческий облик и погибшими. Протоколы собраний, чьи участники были давно мертвы. Проекты договоров, которые никогда не будут заключены и потерявшие всякий смысл акты. Торжественные меморандумы, полнящиеся собственным достоинством извещения, затейливо составленные циркуляры и строгая деловая корреспонденция — всё это трещало под его пальцами, превращаясь в клочья. Разорванные Крамби бумажные листы кружили вокруг него, льнули к нему, отчего казалось, что начальник «Биржевой компании Крамби» сражается с целым выводком шуршащих белых привидений.

Лэйд усмехнулся.