Бумеранг

-- Пожертвовал ради вас? Забавно!

-- Забавно? Стыдись!

Помолчав, Стелла унимает раздражение:

-- Простите, Вероника Антоновна! Зря я, не обраЁщайте внимания.

-- Твои слова... Понятно, что сгоряча, но он действиЁтельно какой-то опустошенный. Нерадостный. Бедный мой мальчик!.. Что мне делать, Стелла? Посоветуй что-нибудь, ты умная!

-- Мне нечего советовать.

-- Тогда хоть расскажи попросту, без реанимаций, что у вас произошло? Почему он изменился?

-- Не могу...

-- Что же, тогда извини, что побеспокоила! -- С неоЁстывшей обидой Вероника Антоновна провожает Стеллу к двери в прихожую и видит входящих в квартиру Марата и Барсукова.

Встреча со Стеллой -- неожиданная и болезненно неприятная для Марата.

-- Добрый вечер, -- бормочет он и скрывается в своей комнате.

Приотставший Барсуков засмотрелся на Стеллу и, заметив, что она потянулась к вешалке за курткой, броЁсается помочь.

-- Разрешите?

-- Благодарю.

Только всего и сказано, но вот уже Стелла коротко простилась с хозяйкой, вот хлопнула за ней дверь, а Барсуков все стоит в передней, и лишь окрик Марата сдвигает его с места.

-- Марат, кто она? -- первым делом интересуется Барсуков.

Марат смотрит в пространство.

-- Это к матери... Так на чем мы остановились?

Оба не сразу могут вспомнить, потому что думают о Стелле -- каждый свое.

-- Кажется, по поводу прежней работы... инженер-испытатель...

-- Да, -- кивает Барсуков. -- Гонял тяжеловозы, ноЁвые модели. Автодром, пробеги через полстраны, разные дороги. Мне нравилось. И деньги другие... Из-за плаксиков бросил. Пока устроился простым шофером -- только бы рядом с домом.

-- А случались опасности, риск?

-- Когда участвовал в ралли, то...-- Он улыбается воспоминанию: -- "И какой же русский не любит быстЁрой езды!.."

-- ...как сказал Николай Васильевич Гоголь. Певец тройки, на которой катался господин Чичиков... Насчет ребят, Леша, я закинул удочку. Поворошил старые связи в курортном управлении. На словах твердо обещали. СобиЁрай справки и ходатайства.

-- Ох, если б выгорело!.. -- И внезапно: -- Марат, она тоже певица?

Марат дергается.

-- Почем я знаю!

x x x

Несколько человек сидят на стульях поодаль друг от друга. Подкидин в их числе.

-- Вы утверждаете, что это не ваша? -- говорит ему Томин, показывая записную книжку.

-- Не моя.

Томин выглядывает в коридор.

-- Прошу!

Входит проводник со служебно-розыскной собакой.

Подкидин меняется в лице.

-- На столе лежит записная книжка, -- объясняет заЁдание Томин. -Собака должна определить владельца.

Проводник дает овчарке понюхать книжку и командует:

-- След!

Собака методично обнюхивает всех, начиная с Томина. Напротив Подкидина садится и лает.

Тот вжимается в спинку стула.

-- Цыц, паскуда! -- кривится Подкидин.

Собака снова лает.

-- Ну моя она, моя, моя!.. -- кричит он тогда, словно признаваясь персонально овчарке...

x x x

-- Считаешь, псина отобьет у тебя хлеб? -- шутливо спрашивает Пал Палыч у Кибрит.

-- Собачье опознание экспертизу не заменит.

-- Экспертизу, Зиночка, ничто не заменит! Изымем образцы почерка Подкидина и отдадим тебе в белы руки. Саше просто не терпелось поскорей переломить его наЁстроение.

-- Повернись-ка, нитка прилипла. -- Она снимает с пиджака Знаменского нитку, скатав ее в комочек, хочет кинуть в пепельницу, но приостанавливается. -- Кто это курил?

-- Подкидин.

Она садится, придвигает пепельницу и рассматривает два окурка.

-- Любопытно... тоже "Беломор". Даже очень любопытЁно, Пал Палыч! Где наше заключение по окуркам?

Пал Палыч раскрывает папку с делом. Кибрит прогляЁдывает текст, сверяясь глазами с тем, что видит в пепельЁнице.

-- Дай что-нибудь... хоть карандаш. -- Она поворачиЁвает окурки так и эдак. -- Я же чувствую -- знакомый прикус! Щербинка на зубе... вон она, отпечаталась точно так же.

-- Не может быть!

-- Почему? Советую направить к нам в НТО. Думаю, у тебя будет одним доказательством больше.

Пал Палыч отнюдь не проявляет энтузиазма.

-- Больше не значит лучше.

Смысл афоризма Кибрит не успевает выяснить, так как Томин вводит Подкидина и торжествующе подмигиЁвает из-за его спины. Да результаты понятны и без того: Подкидин валится на стул, как человек отчаявшийся и обреченный.

-- Зина, если можешь, погоди, не исчезай, -- говорит Знаменский и оборачивается к Подкидину: -- И стоило напрасно отпираться, Подкидин?

Подкидин молчит.

-- Не хотите сказать, при каких обстоятельствах потеЁряли книжку?

-- Не терял я... не должен был... берег...

-- Пал Палыч, можно вопрос? -- говорит Томин.

-- Пожалуйста.

Томин берет со стола конверт, вынимает из него кожаную перчатку.

-- Вот еще кто-то тоже потерял. Не ваш приятель-маляр?

Подкидин вытаращивается на перчатку.

-- Ччертовщина! И она у вас?

-- Угу. Чья это?

-- Моя!

Томин озадаченно поднимает брови, Знаменский хмуЁрится.

-- А не приятеля? -- осторожно спрашивает он.

-- Какого еще приятеля? Моя и есть.

-- Не торопитесь, Подкидин.

-- Говорю "не мое" -- не верите. Теперь говорю "мое" -- опять не верите. Что я, свою перчатку не знаю? Моя и есть.

-- Где могли обронить?

-- Понятия не имею... А где нашли?

Томин подсаживается поближе.