Бумеранг, или Несколько дней из жизни В.В.

Анатолий Николаевич, тоже один из однокашников Павла Русиновича, тоже из бывшего КГБ СССР, из отдела внешней разведки, теперь это называется СВР ФСБ РФ. Генерал-майор в отставке Анатолий Николаевич Прокшин, тоже один из тайных владельцев, где и совладелец, главных, если не всех, объектов российской экономики. Никто из них ни в каких «форбсах» не значился. Были теневыми хозяевами страны, ни где не «светились». А зачем? Рейтинги — для амбициозных дураков. Их управляющие директора — да, многие уже засветились, но не они. Таких друзей у Павла Русиновича в России было четверо. Все из бывшей Конторы. Другие войти в этот «пул» ни по определению, ни по обстоятельствам не могли. Не та масть, не та закваска, не та школа, не тот менталитет. Старики, бывшие Комитетчики, работали тихо и спокойно. Явно не контактируя, трясли неожиданно разбогатевших и обнаглевших. Не сами, конечно… Деньги собирали, не тратили. Зачем? Много ли человеку надо, честному, да порядочному? Когда «направляющей и организующей…» была совесть. Не столько партийная, сколько — человеческая. Таким кредо у них и было.

— Толя, твои действия? — Набрав номер телефона, спросил Павел Русинович, когда абонент ему ответил. — Он же носитель государственных тайн. Ты понимаешь это?

— А разве доктора не стёрли память?

— По программе завтра должны были, а он… У нас даже его нового лица нет, Толя. Его нужно срочно найти! Слышишь, Анатолий Николаевич, срочно! Не хватало ещё прокола.

— Павлуша, не беспокойся, куда он денется, найдём. Мои уже ищут. — Прокашлявшись, глухим голосом ответил тот. «Всё курит», осуждающе хмыкнул Павел Русинович, представив товарища. Генерал Прокшин, теперь тоже почётный пенсионер, сменил китель на гражданский костюм, раздобрел. Стал похож на грушу, в весе где-то за сто двадцать кило. Но шевелюра — ни единого седого волоска, что странно. И молодая жена. Прокшин постоянно курит, не выпускает сигарету изо рта. — Не иголка, не беспокойся, найдём. — Пообещал Анатолий Николаевич. — Кстати, мы тут подключились к объекту «Ё» — посмотри на свой комп, занятная картинка, скажу тебе… Мои «слухачи» засекли. Работаем по квадратам. По программе. Интересно.

— Так.

— Интересные объекты, мне докладывают. Закончим, я тебе пришлю файлик. Там копия их разговоров, и информация по каждому. Занятные ребята. Мафия. Двое только что вошли в список «Форбс». Представляешь? Разжирели. У них сегодня сабантуйчик по этому поводу организован, а завтра намечен какой-то круиз по Европе и островам. Шустрые однако. Живут по барски…

— Бизнес? Политика? Криминал?

— И то, и другое, и третье. Надо обломать настроение. Чтоб жизнь ребяткам мёдом не казалась.

— Ладно, Толя, включим в программу. Но главное, как можно скорее найди нашего друга. Не дай ему выложить прессе или телевизионщикам.

— Это я предусмотрел. Вся пресса и телевизионщики сейчас на пожаре. Заняты… Я санкционировал случайное возгорание. Как отвлекающий манёвр. Склад с китайской пиротехникой горит. А рядом жилая элитная высотка. Представляешь? На Юго-западе. Восемьдесят пожарных расчётов, МЧС и прочие задействованы… Куча народу. Такой эффект, Павлуша, как на китайский Новый год: пыль до потолка, дым до неба. Фейерверк! Посмотри. В новостях показывают.

— У него паспорта нет, одно удостоверение твоего этого, капитана… Кстати, как ты с ним решил?

— Представляешь, несчастный случай с капитаном. Кстати, при нём не было никакого удостоверения. Упал, бедняга, в метро под поезд. Безработный или бомж.

— Понятно. Его родным?

— Два годовых оклада и похороны за счёт фирмы. Он же под прикрытием был, менеджером в риэлтерской кампании числился.

— Ты проследи, чтобы там не с крысятничали.

— Нет, Павел Русинович, мои проследят. А вот насчёт паспорта… Ты мне идейку одну подсказал… идейку.

— Что такое, какую идею?

— Всё, отбой, Паша, проверю, сообщу… Кстати, свяжись с Георгием, у него есть «что для тебя сказать». — Последнее он произнёс на одесском диалекте. Как часто, когда что-то касалось Георгия Абрамовича, генерал-майор Анатолий Николаевич Прокшин переходил на одесский сленг, шутливо копировал Жванецкого. И сразу же, опережая встречный вопрос Павла Русиновича, ответил серьёзным тоном. — Не знаю, Паша. Понятия не имею. Позвони, он скажет. Отбой. — И отключился.

Георгий Абрамович Булавин в этой «связке» играл серьёзную партию: был идеологом, стратегом и главным разработчиком…