Бумеранг. Как из развитой страны превратиться в страну третьего мира

Бедный ребенок из австрийской деревушки, сын бывшего нациста, садится на самолет и летит в Америку, где начинает с работы каменщиком, а заканчивает управлением штата и становится одним из выдающихся политических лидеров Америки. И он проходит этот путь меньше чем за 35 лет. Я не мог удержаться от очевидного вопроса.

– Если бы во время строительства стены кто-нибудь сказал вам, что вы станете губернатором Калифорнии, как бы вы на это отреагировали?

– Это было бы нормально, – сказал он, не совсем улавливая смысл моего вопроса.

– Вы верили в детстве, – спросил я, заходя с другой стороны, – что у вас будет не совсем обычная жизнь?

– Да. – Он не задумался ни на секунду.

– Почему?

– Не знаю.

– Никто еще не ездил так ненормально лихо, – говорит он, когда мы спешим прочь от кирпичной стены, но, судя по интонации, он имеет в виду, что такая езда была случайностью. «Америка очень сильно притягивала меня к себе, – сказал он. – Гигантские шестиполосные автострады, небоскреб Empire State Building, рискованные решения». Он до сих пор ясно помнит представление об Америке, которое сложилось у него в мальчишеском возрасте из того, что он слышал или читал в Австрии: там все было большое. У него была только одна причина для наращивания мышц: это могло стать билетом в Америку.

Если бы не было народного движения за смещение стоящего тогда у власти губернатора, а также шанса баллотироваться на пост губернатора без тягостных первичных выборов, он никогда не стал бы с этим связываться. «Тут отзывают действующего губернатора, и люди меня спрашивают, что я собираюсь делать, – говорит он, маневрируя по пляжной велосипедной дорожке между праздно шатающимися и бегущими трусцой. «Я подумал и решил, что не буду выставлять свою кандидатуру. Я сказал об этом Марии. Я говорил об этом всем. Я не баллотировался». И вот в разгар этой сумасшедшей кампании отзыва выходит фильм «Терминатор-3: Восстание машин». В ходе раскрутки фильма его, как ведущую машину, пригласили на ток-шоу Tonight Show («Сегодня вечером»). По пути в студию он почувствовал знакомый импульс – выкинуть что-нибудь из ряда вон выходящее. «Я подумал: “Все просто обалдеют, – говорит он. – Будет очень забавно. Я объявлю, что буду баллотироваться”. Я сказал об этом Лено. И через два месяца я стал губернатором». Он оглядывается на меня, изо всех сил крутящего педали, чтобы не отстать, и смеется. «Ни фига себе!»

Велосипедная дорожка кончилась, и мы едем по дороге, полной автомобилей. Он поворачивает налево, пересекает четыре полосы и на другой стороне дороги продолжает: «Все эти люди спрашивают меня: “Какая у вас программа? Кто у вас в команде?” У меня не было программы. У меня не было команды. Я вообще не собирался баллотироваться, пока не пришел на шоу Джея Лено».

Его впечатления о семи годах управления штатом Калифорния, как и оценки его ближайших соратников, можно обобщить следующим образом. Он пришел к власти случайно, но не без идей о том, что хотел сделать. В глубине души он понимал, что правительство стало в большей степени проблемой, чем решением: институтом, которым управляют не столько во благо народа, сколько во благо политиков и других должностных лиц. Его поведение вполне отвечало представлениям американцев об идеальном политике: он принимал смелые решения без учета общественного мнения; он не оказывал покровительства; он честно относился к своим оппонентам; он без колебаний признавал свои ошибки и учился на них, и т. д. Он был редким выборным лицом, верящим, и не без основания, что ему нечего терять, и поступал соответственно. Если появлялась возможность выполнить программу, которая шла вразрез с его личными узкими политическими интересами, он с энтузиазмом брался за нее. «Много раз бывало так, что мы говорили: “Тебе не надо этого делать”, – говорит бывший глава его администрации Сьюзан Кеннеди, убежденная демократка, которую республиканцу-губернатору не полагалось брать на работу. – А он всегда говорил: “Мне плевать”, и в 90 % случаев дело было стоящее».