Бумеранг мести

– Я в курсе ваших намеков на Грищука. Мол, это он капает журналисту, ему это выгодно, он хочет свалить меня. Но сейчас Грищук пострадавший! Он чуть не умер и даже физически не мог связаться с журналистом! Из этого следует, что Грищук не причастен к утечке конфиденциальных сведений. А значит, – полковник обвел присутствующих тяжелым взглядом, – это сделал кто-то из нас. Может я? Ну, смелее. Кто думает, что это я сливаю информацию?!

Валеев сжал губы. Он не находил себе места. Устинов еще ниже опустил голову. Петелина решила возразить:

– Юрий Григорьевич, вы не в праве никого подозревать.

– Почему? – ухватился за ее слова Харченко. – Подозревать – это моя служебная обязанность. И твоя тоже. На данный момент мы все – подозреваемые. Все, кто посвящен в детали расследования, которые мгновенно становятся достоянием журналистов. Раньше я думал, что у кого-то язык, как овечий хвост. Но сейчас я склоняюсь к мнению, что кто-то целенаправленно работает против Следственного комитета. Среди нас вредитель, предатель!

На этот раз Елена не решилась возражать. Слишком много фактов подтверждали нелицеприятную версию Харченко. Кто сливает информацию? Кандидатов на роль предателя четверо: педантичный Устинов, недавно появившаяся Маслова, обиженный Майоров и самый близкий ей человек – Марат Валеев…

Следователь задумалась. Спустя год совместной жизни их с Валеевым чувства несколько охладели, и она стала замечать, что Марату неловко в роли ее подчиненного. Он становился раздражительным в те дни, когда она надевала форму с майорскими погонами. Капитанское звание и разница в зарплате стали его тяготить. А когда Елена отдавала приказы Марату в присутствии других сотрудников, он едва заметно кривил губы.

Однажды Марат странно пошутил: «Вот уволят тебя, Лена, и у нас будет нормальная семья: муж – добытчик, жена – домохозяйка». Неуместная шутка показала глубину его душевного разлада. Неужели мужчинам стыдно находиться рядом с успешной женщиной?

Харченко еще раз подчеркнул, что кроме членов их группы никто не мог так оперативно и точно предоставлять служебную информацию журналисту.

– Если виновный признается, я обещаю попробовать спустить ситуацию на тормозах, найти достойный выход из положения. А если нет… – Последовала долгая, изматывающая нервы пауза, после которой Харченко решительно закончил: – Если никто не захочет признаться, тогда готовьтесь! Завтра будет разгромная статья и соответствующая реакция генерала. Короче так: мыльте шеи и задницы! Достанется каждому!

Из кабинета начальника сотрудники расходились молча. Петелина подумала, что если она бросила тень подозрения на каждого, то и сотрудники вправе подозревать ее. Ускользающие взгляды коллег подтверждали ее худшие опасение. Сплоченная прежде в единый кулак группа стала похожа на растопыренные пальцы – каждый смотрел в свою сторону.

45

После нелицеприятного разговора с начальником Михаил Устинов направился в лабораторию. Валеев сунулся было следом за Петелиной, но следователь остановила его на пороге кабинета и сделала нервное движение рукой: оставь меня, хочу побыть одна. Дверь захлопнулась перед носом Марата.

Валеев поджал губы от обиды. На душе у него было муторно, рука опустилась в карман за сигаретами. Курить Марат вышел на улицу. После каждой затяжки его взгляд цеплялся за красочную витрину супермаркета, где на фоне фруктов были изображены бутылки с алкоголем. Капитан понял: если останется один на один с тоскливыми мыслями – обязательно напьется.

Марат вернулся в здание. Он знал, что оперативном офисе сейчас никого не было, и решил провести время с экспертами в лаборатории. Вместе не так паршиво.

Увидев его постную физиономию, Светлана Маслова всплеснула руками.

– Марат, ты почему такой хмурый? – И тут же догадалась: – Терапевтическая процедура от начальства.

– Под названием «клизма», – откликнулся Валеев. – Щедрая порция – боюсь расплескать.

– Ой, тогда не стой рядом со мной, иди к Василичу. Мне юбку жалко, – поддержала шутку Светлана, надеясь разрядить обстановку.

Миша Устинов после возвращения от Харченко понял, что обязан действовать. От подозрений можно отмыться, только найдя виновного. Эксперт с головой ушел в работу: сидел за компьютером, молотил по клавишам, время от времени замирая, чтобы оценить результат.

Изредка доносилось его раздраженное бормотание:

– Это ж надо, сначала на Машу тыкали пальцем, а теперь на всех без разбору… Каждый под подозрением, значит, и я тоже… Кто-то строчит статейки, а другим отдуваться… Но ничего, я найду и докажу… От меня не спрячешься, я выведу на чистую воду поганого…

В какой-то момент брюзжание Головастика стихло. Он вытянулся и застыл, только его цепкий взгляд скользил лезвием по экрану. Миша откинулся на спинку кресла и взметнул в радостном порыве руку:

– Есть! Я рассекретил Бойцова!

Валеев, прилаживавший то так, то этак наручники на покорного Василича, живо отреагировал:

– Да ну? И что ты сделал?

– Я взломал его ящик и узнал, кто сливает информацию журналисту.

– Да ты что? – Марат уже нависал над плечом эксперта. – И кто эта мразь?