Бумеранг

Вся группа разработчиков теперь уже во главе с самим завлабом, уладив формальности с секретной частью особого отдела, остается работать уже на вторую подряд ночь. На Льва Михайловича все они надеются как на Бога, надеются, что третью ночь они все-таки уже будут ночевать дома. Ведь еще не было случая, чтобы «сам» Глузман не мог найти причину любой, самой сложной неисправности, не мог запустить самую незапускающуюся схему. Да и как же иначе, ведь он лично все это продумывал, рассчитывал и конструировал, и в его расчетах и конструкции ошибок просто не могло быть. Он в это сам верил непоколебимо, и эта уверенность вселяла веру и в его подчиненных.

Но на этот раз неисправность казалась просто «неуловимой», из ряда вон выходящей. Все вроде должно работать, но не работало, за исключением одного положения вне стенда, да еще под неким определенным углом, находясь на выдвижном ремонтном «столе». Но находиться под таким углом на ракете данный блок никак не мог, ведь ракета в полете все время меняет свое положение.

К двум часам ночи половина группы уже была не в состоянии ни о чем думать и дремала прямо на своих рабочих местах. Сохраняли работоспособность лишь завлаб, старший группы и монтажница, девушка с разогретым паяльником в руке, которой Лев Михайлович время от времени отдавал распоряжения:

– Зина, вот этот контакт пропаяй получше… Вот этот резистор замени, что-то он мне не нравится, как-то потемнел неестественно…

Ничего не помогало. Импульс, который должен формироваться на выходе данной схемы и запускать передатчик не вырабатывался, ни в одном положении испытываемого блока, кроме того самого. То был парадокс, нонсенс… К четырем часам утра упал головой на стол окончательно обессилев старший группы, дремала в промежутках между пайками и монтажница… около пяти часов все это сонное царство разбудила громкая русская матерная брань. Мужчины недоуменно крутили головами, женщины изумленно таращили глаза, впервые слыша такое из уст обычно вежливого и интеллигентного завлаба. Самым цензурным словом в его тираде было слово «суки»:

– … суки… сколько раз я им говорил, с такой элементной базой далеко не уедешь! Разве можно создавать современную боевую технику, по-прежнему используя лампы? Это же пещерный век радиотехники, а у нас до сих пор не удосужились разработать полупроводниковые аналоги всех видов ламп! Убожество… стыдоба на весь мир, на современной ракете… лампы!..

Все слушали эмоциональную ругань шефа, постепенно осознавая, что причина неисправности, наконец-то определена.

– Лев Михайлович… нашли… скажите, что, дифцепь? – с надеждой спрашивал старший группы, все время успокаивавший себя тем, что мыслил в правильном направлении.

– Да, какая там дифцепь, вы же ее трижды перепаивали и все без толку, – отмахнулся завлаб как от назойливой мухи.

– Неужто лампа? – сделал вывод из услышанных в промежутках между матерных проклятий в адрес именно лампы один из разработчиков. – Но мы же ее раз пять меняли.

– В том-то и дело, что не сама лампа, а ламповая панель. Весь секрет в том, что одна из ножек лампы буквально доли миллиметра не доходила до панельного контакта. Получался невидимый глазом зазор. А что это означает?… Вот именно, в цепи как бы присутствует лишнее сопротивление и импульс гасится на этом невидимом резисторе. Вот и все – схема не работает, – подвел итог завлаб.

– Но как же она тогда работала под этим чертовым углом на выносном столике? – задал вполне резонный вопрос старший группы, да и остальные разработчики тоже не могли этого уяснить.

– Все просто. Именно в этом положении этот микронный зазор исчезает под действием наклона всего блока. Вот я сейчас подогнул ножки лампы пинцетом и всё, сейчас работает постоянно, под любым углом, хоть вверх ногами его переверните… Уф, запарился я что-то. Ладно, сейчас срочно перепаивайте ламповую панель, прогоните быстро регламент и по домам, до обеда всем спать. А после опять прогон…

Вся группа с ужасом представила, чтобы стало, если бы им на помощь не пришел Глузман, как это случалось в большинстве прочих лабораторий, где завлабы не «снисходили» до поиска каких-то там неисправностей, чем должны были заниматься рядовые разработчики. Ведь даже если бы они стали менять подряд все элементы схемы подряд: резисторы, конденсаторы, индуктивности, трансформаторы, реле, диоды… поменять ламповую панель все равно вряд ли догадались бы, ведь ее даже как радиоэлемент не воспринимали, так держатель лампы, гнездо. Даже если бы догадались и заменили, то случилось бы это скорее всего в самую последнюю очередь, через два-три дня и столько же бессонных ночей, не раньше. А тут их шеф за несколько часов сделал то, что оказалось не под силу почти десятку человек, среди которых имелись люди со степенями…