Бумеранги (СИ)

Ольга выбегает на улицу вслед за нами. Рок, не обращая на нее внимания, садится в «Ровер» и неожиданно для меня, но не для Кости, уезжает один, мы втроем подходим к «Q7», в котором уже ждет Трофимов.

- Костя, пожалуйста, не нужно ссориться с Антоном, мы все в одной команде, - говорит Ольга. Не просит, но и не приказывает. Она будто знает, как поступать правильно, и пытается объяснить это остальным. Спокойно и уверенно. Мне она нравится, думаю, у нее есть чему поучиться. Я перевожу ответ:

- Я приехал не ссориться. Он не слышит меня. Как и раньше, как и всегда.

- Я поговорю с ним. Но ты ведь… вы оба друг друга не хотите услышать.

- Наша песня хороша, начинай ее сначала, - говорит Костя моим голосом, затем обнимает Ольгу, бегло целует в щеку и садится на заднее сиденье машины. Трофимов заводит двигатель.

- Очередной разлад, - вздыхает она, сцепив пальцы. - Два барана. Словно и неродные вовсе. Если бы один помогал чуть больше другому в бизнесе, возможно, тот другой сумел бы уделить первому больше времени. Рада была с вами познакомиться, Элен, наслышана о вас. Вы присмотрите за ним. Иногда нам с Антоном кажется, что на вас вся надежда.

- Антону Игоревичу уже так не кажется. И я тоже очень рада познакомиться.

Она берет мои пальцы и сжимает:

- Он погорячился. Если что-то случится, в любой момент, звоните мне, - она протягивает визитку. - По любому поводу. Я помогу.

Когда я забираюсь на заднее сиденье «Q7», меня вовсю терзают неприятные предчувствия.

Костя на меня не смотрит, достает сигарету. Куртка расстегнута, под ней тонкий светлый свитер на молнии, под самое горло. Я вспоминаю, как мы вместе его покупали, как я смотрела в примерочное на его почерневшее от синяков тело, как он недоверчиво поглядывал на меня, не понимая, чего прицепилась. С тех пор мы узнали друг друга достаточно для того, чтобы спать вместе, но недостаточно для того, чтобы обсудить отношения.

Мы оба молчим. Наконец, он вздыхает и привлекает мое внимание жестом:

«Антон запретил мне лезть в дела второй «Данте», сказал, чтобы не видел меня рядом с Кристиной. Очередной скандал с моим участием перед выходом шестого эпизода ему, бл*ть, ни к чему».

Ну вот и все. Пораженно прикрываю глаза, но тут же распахиваю их, понимая, что так не узнаю продолжения. А их предательски щиплет, слезы наворачиваются. Костя это замечает, его плотно стиснутые губы нервно вздрагивают. Он ездил решать мои проблемы, но ничего не получилось.

«Ему нет дела до людей, лишь бы секта не была напрямую связана с нашей компанией. А она, увы, завязана на конкурентах. Прости, я не могу пойти в открытую против брата. Не могу и все, даже ради тебя, - он расстроен, напряжен. Трет переносицу. - Он хочет, чтобы я тупо отсиделся на даче. Мне надо хорошенько все обдумать, пока я не могу тебе ничего сказать, - он смотрит на меня, моргает. - Элька, прости меня, я знаю, что обещал помочь. Я правда думал, что получится. Я, - он поднимает руки ладонями вверх, между пальцев правой все еще зажата сигарета, подбирает слова. Мое сердце сжимается, болит, я ведь понимаю, о чем он думает. Что больше не нужен мне. - Скажи Трофимову, куда тебя отвезти», - наконец, выдает и отворачивается. Зажимает сигарету между моих любимых губ, подносит зажигалку ко рту.

Тут же, как специально, приходит сообщение от Крис: «Элен, ты с Разой? Это срочно».

Да, она - моя проблема, и я никогда никуда от нее не денусь. Но Костя - давно намного больше, чем просто способ эту проблему решить. Ему сейчас плохо, и единственное, о чем я мечтаю - это утешить.

Поворачиваюсь к Разовскому.

Судя по всему, он даже не представляет, что я пережила за эту ночь, какие картины услужливо рисовало мое больное воображение. Различные варианты развития событий, и все они вели к концу. Моему концу света.

Я хватаю его за куртку. Он приподнимает брови в немом вопросе. Смотрит слегка насмешливо, обороняется. Думает, я разозлюсь, готовится дать сдачи.

Вся его жизнь - уворачиваться и давать сдачи.

- Пока тебя не было, я придумала новую теорию Армагеддона, - говорю ему тихо. Трофимов нас везет в неизвестном направлении, возможно, круги наматывает в ожидании команды. Он часто так делает, просто давит на газ и молчит, пока Костя к нему не обратится. - Персонального. Не толпы, а для одного человека. Но не менее грандиозного. Эта теория посложнее будет твоих миров из «РазаПланетс», уж поверь, но, может, ты сделаешь усилие и разберешься, - он хмурится, и я перехожу к сути. - Я не знаю, что такое любовь, и как она ощущается, но если то, что я чувствую к тебе, не она, то давай придумаем ей свое название. Я боюсь тебя и боюсь тебя потерять. От одной мысли о последнем я в диком ужасе.

«Армагеддон. Конец времен. Конец света», - произносит он с полуулыбкой варианты, и несомненно, они ему нравятся. В его стиле. Возможно, я тоже в его стиле. Я не смотрю на его пальцы, читаю по губам. С ним это легко. Его губы - то, что я вижу чаще всего в последнее время. Я знаю их, я люблю их.

- Хочешь один на двоих конец света?