Бумеранги

Этим же вечером, не сдержавшись, я звоню Антону и честно прошу уволить меня. Ничего не получается! Костя не воспринимает меня как учителя. Даже не смотрит в мою сторону! Может, я как человек ему неприятна? О том, чтобы по-дружески обнять его или хотя бы подойти близко, я даже не мечтаю. Словно несколько дней назад я не прикусывала его рубашку, выплакивая отчаяние и страх, а он не держал меня за руку и не поглаживал по затылку, успокаивая. Господи, скорее всего, я - недожертва - была ему просто противна за ложь и непристойное поведение, и он слишком хорошо воспитан, чтобы отпихнуть. Еле вытерпел мою истерику, радуясь, что больше никогда не увидит. Но не прошло и суток, а Элен тут как тут. Встречайте!

Накрутила я себя, конечно, знатно, но отставки не получила. Напротив, со словами: «Элен, дорогая, пытайтесь еще. Вы же говорили, что чувствуете себя обязанной. Вы нужны ему. Ему нужна помощь», - мне на пятнадцать процентов увеличили зарплату «для поднятия боевого духа».

Да и глупо было отказываться от предоставленной возможности: мне позарез нужны деньги, чтобы отдать пресловутый долг Вадиму. Деньги, благодаря которым я и познакомилась с Мистером молчаливое высокомерие. Ну что за замкнутый круг, как мне разорвать его?

***

«Вот ненормальная. Делать ничего не нужно, находишься в тепле, отдыхаешь, еще и деньги получаешь отличные. Не вздумай увольняться!», - пишет мне Ира, подруга и коллега по работе в языковой школе «Дружба».

Но наслаждаться не получается. Я забросила переводы, посвящая каждую минуту изучению дактильной азбуки, смотрела видео-уроки на ютубе, читала соответствующую литературу. Сломала голову, придумывая, как вытянуть Костю на диалог, показать, что я не пустышка, как он, видимо, подумал обо мне изначально. Но каждый вечер неизменно возвращаюсь домой ни с чем, а утром получаю зарплату.

Пару раз я сопровождала его в неуютно дорогие рестораны, где скромно обедала, сидя напротив, тщетно пытаясь поймать блуждающий невнимательный взгляд. Теперь я отлично понимаю Трофимова, напоминающего тень. Может, поначалу он и пытался что-то говорить, общаться, задавать вопросы, но потом понял - бесполезно. Вернулся Мистер молчаливое высокомерие, которому ни до кого нет дела. Неужели это тот самый парень, который ринулся в драку, помогая мне? Да быть не может!

Я говорила на английском. Вернее, болтала без остановки, надеясь, что если он зацепится взглядом за мой рот, хотя бы попытается понять, о чем речь. Заинтересуется.

Боже, в последний раз, когда мы сидели в дальней беседке, и никто не мог нас подслушать, я окончательно сбрендила! Устала биться головой об стену и словно с катушек слетела. Повторяла такие словечки, как: оргазм, половой член, предложила посмотреть на мои сиськи.

Заговорщическим тоном сообщила, что у меня есть кокаин в сумочке. Предложила пойти в туалет и заняться сексом, не хочешь сексом - как насчет минета? Сначала на английском, потом на русском. Как-то же он должен был отреагировать! Результат - ноль.

В тот же день, по пути домой, понимая, что он относится ко мне пренебрежительно, демонстративно игнорируя, я не то впала в отчаяние, не то разозлилась. Трудно подобрать точное определение. Эмоции кипели и требовали выхода. Я не пустое место! Я готова работать, хочу помочь ему, жажду этого всей душой.

Ладно, дело уже даже не в Крис, проснулся и принялся подстегивать азарт. Словно я сама себе бросила вызов: смогу или нет? Позарез захотелось добиться его реакции. Любой. Хоть улыбки, хоть злого взгляда. Пусть уволит, но только признает, что я существую! Дай же мне понять, что я не идиотка, которая битый день разговаривает сама с собой!

Радио в Q7 было включено на минимум, но я все равно услышала знакомую мелодию и попросила водителя сделать погромче, тот с радостью отреагировал на просьбу. Рианна со своим "грубым мальчишкой" заголосила на весь салон, и я принялась пританцовывать. Разовский покосился в мою сторону, гадая, чего мне опять не имется. Голос у меня неплох, со слухом похуже, но Трофимов потерпит, а попаданцу так и вовсе все равно:

Иди сюда негодник

Ты способен на это

Подойди ко мне грубиян

Запели мы с певицей на английском. Ни дать, ни взять - про нашего парня песня. Трофимов сделал еще громче, поощряя.

Ты уже достаточно взрослый?

Возьми меня, возьми меня

Малыш, малыш!

Пела я, развлекая больше себя, чем надеясь на ответ. Антон Игоревич велел проявить смекалку. Ну что ж, он видел, кого нанимал. От Кости по-прежнему ноль реакции, но заметив, что в лобовое он на меня все же поглядывает, я продолжила:

Эта ночь будет пламенной

Ночью мы взлетим ввысь

Ночью, мы займёмся этим

Да, мы займемся!

В танце я коснулась Костю кончиком указательного пальца, тут же отдернула руку, дескать случайно. На мгновение мне показалось, что еще секунда, и он улыбнется, и я продолжила с выражением и удвоенным энтузиазмом, эмоционально жестикулируя, но тут песня закончилась. Трофимов захлопал:

- У вас приятный голос, Элен, - похвалил он, не оборачиваясь.

- Когда-то давно я обожала читать стихи перед школой, да что там, перед целым городом.