Бун-Тур

Борис Борисович встал с дивана и огорошил нас:

— Зато вы знаете и сегодня покажете его. Жду вас в семь часов у центрального входа в парк…

Я — Шерлок Холмс, а Бун — доктор Ватсон

Мы в парк пришли не к семи, а в пять.

Спрашиваю у Буна:

— Что будем делать, доктор Ватсон? И каким методом — дедуктивным или индуктивным?

Бун поклонился мне, как в старой Англии на Бейкер-стрит.

— Я к вашим услугам, мистер Шерлок Холмс! Но разрешите узнать, нет ли какого-нибудь третьего метода, поновей, что-нибудь вроде редуктивного?

— Простите, — говорю, — доктор Ватсон. Я это слово не знаю, а Британскую энциклопедию с собой не захватил!

Смешно нам стало почему-то. Идем и хохочем. Прохожие на нас посматривают, улыбаются. В парке улыбок всегда больше, чем просто на улице. Деревья, что ли, действуют? Или микроклимат тут особый? И тихо-тихо, только утки где-то покрякивают.

— Привезли! — говорит доктор Ватсон. — Посмотрим!

— Бежим!

В наш парк каждую весну откуда-то уток и лебедей привозят.

Добежали мы до пруда, а там машина стоит крытая. Что в ней — не видно, но слышно: утки и лебеди на волю просятся.

Машина развернулась, попятилась и задними колесами в воду въехала.

Грузчик в высоких резиновых сапогах сходни приставил. И началась выгрузка новых поселенцев.

Сначала на сходнях лебедь появился. Строгий такой, важный, неторопливый. Остановился у воды, шею поразмял, назад на машину оглянулся. А оттуда, из темной дверцы, повалили утки. И никакой у них важности. Торопятся, крыльями машут, лапками по доскам пришлепывают.

А лебедь все стоит и назад смотрит. Докатились до него утки и — которая куда! Одни через него перемахнули, другие вправо и влево со сходней попрыгали в воду.

По всему пруду рябь пошла. Включились утиные моторчики, и понеслись утки к прошлогодним камышам, к острову. И пропали! Попрятались!

А лебедь стоит. И хочется ему в воду, а не идет, на машину смотрит. Прокричал тревожно. Грузчик перевел с гусиного языка на русский:

— Чего там?.. Давай, давай!

Из машины ответили:

— Дверцу заело!.. Сейчас!

Внутри крыльями кто-то захлопал. Лебедь совсем от воды отвернулся и пошел назад, вверх по сходням. Из машины высунулись руки и поставили на доски второго лебедя. Первый лебедь спросил у него что-то. Второй ответил. А грузчик перевел:

— Что случилось, спросил… Все ли в порядке?.. Люди бы так жили!..

Лебеди парочкой спустились в пруд, оплеснулись водой, покивали клювастыми головами — будто попрощались со своим переводчиком — и поплыли на глубину. Они скользили по воде крыло к крылу. Их словно веревочка невидимая связывала. Доплыв до середины пруда, лебеди сделали небольшой круг и прокричали что-то в два голоса. И сразу же появились спрятавшиеся раньше утки. Захлопотали, засуетились. Началось освоение прудовой целины.

— Разбойники! — ласково проворчал грузчик и полез в машину.

— Хороший, наверно, человек! — сказал Бун.

И я подумал то же самое, но ответил совсем другое:

— Доктор Ватсон! Разрешите вам напомнить: мы ловим не хороших людей! И в парк мы пришли не ради пантомимы с участием водоплавающих солистов. Не так ли, доктор Ватсон?

— Хватит, Тур! — говорит Бун. — Ты меня хоть Агатой Кристи назови — толку будет мало. Не знаю, что надо делать. И как помочь Борису Борисовичу, не знаю!

Я и сам ничего не знал, но виду не показывал. Наоборот, храбрился, даже Буна ругнул:

— Ишь слабачок какой нашелся! Дистрофик полноценный, как дед говорил!

Но обругал я его напрасно. У него голова работает не хуже моей! И наблюдательный он — ничего не скажешь! Это у него от жуков: привык повсюду замечать их и вылавливать. А я, дурак, с марками вожусь. От них, наверно, глаза тупеют и уши хуже слышат! Потому так и вышло. Обидно даже!..

А вышло это уже тогда, когда мы Бориса Борисовича у входа встретили и пошли к парашютной вышке. Вернее, он нас туда повел. А задание дал такое: смотреть по сторонам и всех хотя бы чуточку знакомых парней ему показывать. Только кого сейчас встретишь? Время очень тяжелое! Восьмиклассники по домам сидят. Они в зеленом тумане, как деревья, но не от весны, а от экзаменов, которые на носу. Выпускники — еще зеленее. Наших семиклассников можно встретить и показать, но что это даст? Они-то к будке чистильщика и пальцем не притрагивались, головой ручаюсь! Кроме того, Борис Борисович и сам всех наших школьников знает. Кого же он ищет? Не того ли парня, которого мы в плен взяли? Но его искать нечего, мы запросто можем показать, где он живет. Иди к нему в квартиру и арестовывай сколько хочешь!

Так мы и дошли до вышки, никого не встретив.

Вокруг вышки — ограда, чтобы народ близко не подходил, а то какой-нибудь парашютист на голову приземлиться может. Людей много. Все смотрят, как прыгают мальчишки. Я раньше думал: маленьким запрещено. Нет! Прыгают. Визжат, а прыгают. И музыка играет. Аттракционы всегда с музыкой. А Бун… Честно скажу: обскакал он меня на три корпуса!

Сначала он меня в бок толкнул.

— Смотри! — говорит.

Потом спросил у Бориса Борисовича:

— Вы не его ищете?