Бунгало Сатаны, или Наследие Ангелов

Еще не раз за эту ночь Беркут удовлетворял свою похоть и жестокость, снова и снова насилуя истерзанное, неподвижно-покорное тело. Обессиленная и измученная девушка на рассвете уснула, стоило ему только прекратить брать ее, припадать к ней словно к источнику, гасившему и одновременно разжигающему его страсть и похоть. Беркут не спал, наслаждаясь чувством удовлетворенности и какой-то сытости. Он сразу заметил, что стал обращаться в медведя. Недовольно заворчав, но слишком утомленный для других эмоций, он взглянул на девушку. Перед ним, выгибаясь в завершающей стадии трансформации, лежала прекрасная, гибкая черная пантера, окровавленная, со свалявшейся шерстью, бессознательно скребущая землю длинными и острыми когтями-кинжалами. Одновременно Беркут почувствовал, что потерял контроль над сознанием девушки, что-то более мощное вырвало его щупальца подвластия из души жертвы. Испугавшись, Беркут подхватил в пасть глиняную фигурку и умчался в лес от греха подальше - пантере было вполне по силам задать ему трепку - такой огромной она была.

Гарри не отрываясь смотрел на растерзанное тело своей подруги. «Я убью его, Марси, я тебе обещаю!»

Так Беркут нажил еще одного кровного врага.

Гарри, задыхаясь, вырывался из липкого, мрачного сознания Беркута. Снова ощутив себя, свое тело, руки обнимающие Драко, он медленно открыл глаза, встретив задумчивый взгляд серых глаз.

Глава 25.

Драко проснулся от того, что Гарри вздрогнул и еле слышно простонал: «Марси». Это так заинтересовало Малфоя, что он не шевелился в его объятиях, а просто смотрел на него. Подсветка их радужного полога позволяла рассмотреть все в подробностях: бледное, почти прозрачное лицо, закушенные в потрясении губы, выражение крайнего сочувствия, сменяющееся тихой яростью. Если бы, в свои школьные годы, Драко когда-нибудь увидел подобное выражение лица у Поттера - он бы бежал не раздумывая - целее был бы! Раньше, в школе, Гарри мог только краснеть, бледнеть, сжимать кулаки иногда кидаться в драку, идя в расставленные хитрым слизеринцем сети. Теперь же, его мальчик научился ненавидеть. Ненавидеть так, что Драко похолодел от дурного предчувствия. Что-то он последнее время слишком много уделяет внимания этим самым предчувствиям, так недолго стать параноиком вроде Трелони. Представив себя в шалях и цепочках, пялящимся сквозь толстенные очки в хрустальный шар, Драко едва не фыркнул, но вовремя сдержался, боясь разбудить и испугать Гарри, поэтому он покорно ждал. Ждать впрочем пришлось недолго - вот Гарри вздохнул, крепче приобнял Драко и открыл глаза, встретившись с внимательным взглядом серых глаз.

- Привет, - нужно убедиться, что перед ним именно Гарри, а то мало ли еще бесхозных духов шляется по Острову? Драко ни на секунду не отводил взгляда от любимого лица, готовый к любым неожиданностям. У Поттера даже не промелькнула мысль о возможности подшутить над Драко: слишком свежи были раны, оставленные Демоном, ныне мирно почивающим в радужных оковах, созданных для него. Просто ласково улыбнувшись, Гарри притянул к себе теплое ото сна тело, шумно и с наслаждением вдохнул запах Малфоя, смешанный с запахом ночи. Гарри всерьез стало казаться, что он теперь сможет отыскать Драко в любой части Острова просто по запаху. Подтянув своего белокурого ангела на себя, так, чтобы тот лежал на нем, а светлые волосы спадали словно шелковистые шторки, касаясь лица, лаская и дразня, Гарри с наслаждением ощущал тяжесть тела Драко, словно доказывая себе - эта ночь не была сном. Юноши с упоением любовались друг другом, в их сознании молнией пронеслась одна и та же мысль: «Боже, как он красив! Как же я люблю его!». Драко с удовольствием тонул в морских глазах Гарри и совсем не хотел возвращаться на грешную землю. «Вот бы так всю жизнь пролежать!» - подумал Драко, успев увидеть недоумение в зеленых глазах Гарри.

- Ты что-то сказал? - Гарри внимательно прислушивался к себе. Он был готов руку дать на отсечение, что Драко не шевелил губами. Каким образом он тогда смог его услышать?