Бунин. Жизнеописание

Выехали мы… 16 июня, в десять часов утра, на наемном, из Нима, автомобиле (2000 фр. до Нима). Прекрасный день. Завтрак в каком-то городке тотчас за Бриньолем. В Ним приехали на закате, с час ездили по отелям — нигде ни единого места! Потом вокзал… — думали уехать дальше на поезде — невозможно, тьма народу — а как влезть с тридцатью вещами! Ходили в буфет, ели. Полное отчаянье — ночевать на мостовой возле вокзала! Марга и Галя пошли искать такси, чтобы ехать дальше в ночь, — и наткнулись на русского еврея таксиста. Ночевали у него. 17-го выехали опять в такси в Тулузу и дальше, в Монтобан, надеясь там ночевать, а потом опять на Lafrancaise, возле которого ферма Жирова. Думали: в крайнем случае поселимся там, хотя знали, что там ни воды, ни огня, ни постелей. Плата до Lafrancaise — 2300 фр. Сперва широкая дорога в платанах, тень и солнце, веселое утро. Милый городок Люпель. Остановки по дороге военными стражами, проверки документов. Море виноградников, вдали горы. Около часу в каком-то городишке остановка… подошел крестьянин лет пятидесяти и со слезами сказал: „Вы можете ехать назад — армистис!“ (От фр. armistice — перемирие. — А. Б.) Но назад ехать было нельзя, не имея проходного свидетельства. Завтрак под С. Этьен (?). Опять виноградники, виноградная степь. За Нарбоном — Иудея, камни, опять виноградники, ряды кипарисов, насаженных от ветра… Мерзкая Тулуза, огромная, вульгарная, множество польских офицеров… (По всему пути сотни мчащихся в автомобилях беженцев.) В Монтобане — ни единого места. В сумерки — Lafrancaise — тоже. И попали к Грязновым» ^[924].

Вера Николаевна рассказывает о пребывании в городишке Ляфрансез (на линии Тулуза — Бордо):

«Мы после объявления войны Италией покинули Грасс. Уехали в сторону Монтобана. В Монтобане ничего не нашли, и Ляля (жена А. М. Жирова. — А. Б.) посоветовала ехать в Ляфрансез, где у нее есть знакомые. И мы нагрянули на бедных людей, которые нас всех приютили на одну ночь, а затем все наши дамы перешли в деревенский отель, а мы там и прожили двадцать два дня. <…>

Наше путешествие стоило нам очень дорого и взяло много душевных и физических сил. В Lafrancaise нет никаких удобств. И нужно было выбирать между конюшней и чистым полем! Трудно было с питанием» ^[925]. Здесь прожили 22 дня. Возвратились 9 июля — без Е. Н. Жировой и Оли.

Елена Николаевна Жирова, бывшая помещица с Украины, с дочкой Олей прожила у Буниных года три. Она часто бывала у них в Париже с Рощиным, «потом, — писал Иван Алексеевич Вере Зайцевой 17 мая 1943 года, — жила с Олечкой у нас на юге, а потом у мужа на его ферме под Монтобаном. Житье на этой ферме было нищее, ужасное…» ^[926]. Оле (родилась в 1933 году) Бунин писал письма в стихах, а она называла его Ваней.

На ферме Жировы жили, по словам Веры Николаевны, «пещерно», и им «нечего есть» ^[927]. Муж Елены Николаевны, Алексей Матвеевич Жиров, шофер, оставил жену с Олей и куда-то уехал, предварительно отдав даром землю на три года какому-то итальянцу. Оля болела, Вера Николаевна беспокоилась о ней, помогала всячески. «Мне удалось устроить ей из Земгора (Земельно-городского союза. — А. Б.) маленькую посылочку, — писала она Т. Д. Логиновой-Муравьевой в июне 1942 года, — а раньше я сама ей уделяла из своих запасов <…> Кроме того, удалось устроить ей 500 франков из Швейцарского детского комитета» ^[928]. Посылала деньги на доктора, на лекарства. «Одно время Олечка от тяжелой жизни пришла в отчаяние. Сидела или стояла в оцепенении, лишилась сна…» ^[929]