Бунин. Жизнеописание

О насильственном выдворении русских из Франции Бунин говорит в предисловии к книге А. Седых «Звездочеты с Босфора», цитируя при этом его рассказ «Миссис Катя Джексон» — о «русской девушке, неожиданно ставшей англичанкой, о том, что она пережила в немецком плену, а после плена — перед грозившем ей, как и многим, многим другим, возвращением в Россию, во избежание чего многие из этих многих „запирались в своих бараках, куда за ними приезжали на грузовиках красноармейцы, пели „Со святыми упокой“, перерезывали себе вены или лезли в петлю“» ^[1002].

Приближалось 75-летие Бунина. Он, «с полным отчаянием», писал Алданову 17 августа 1?45 года о своей нищете и спрашивал: «нельзя ли под эту милую годовщину» собрать для него в Америке хотя бы некоторую сумму? Алданов и его друзья, «посовещавшись», решили для сбора денег обратиться к нью-йоркскому Комитету нобелевских лауреатов и устроить юбилейный вечер.

А творчество его продолжало изумлять современников — рассказами из цикла «Темные аллеи»: «Второй кофейник», «Дубки», «Речной трактир», «Пароход „Саратов“», «Месть», «Мадрид» и совершенно удивительный «Чистый понедельник». Они печатались в Нью-Йорке в 1945 году в журналах «Новоселье» и «Новый журнал». А в Париже в этом году были опубликованы «Холодная осень», «Ворон», «Качели», «В одной знакомой улице». Он говорил:

«…Еще пишу не хуже прежнего, несмотря на крайнюю физическую слабость, для которой есть причины и помимо лет, всякому понятные, — даже никакому Томасу Манну не понять до конца того, что пережил я и физически и морально!» ^[1003]

Двадцать пятого октября Бунин получил поздравительную телеграмму из Нью-Йорка, подписанную Алдановым, а также бывшим председателем правления «Последних новостей» А. И. Коноваловым, социалистом Б. И. Николаевским, одним из лидеров эсеров В. М. Зензиновым. В парижской газете «Русские новости» 9 ноября были напечатаны редакционная статья «И. А. Бунин. К его 75-летию», статьи Адамовича «Поклон Бунину» и Бахраха «Четыре года с Буниным», также интервью Бунина, в котором он сказал, что все лучшее написал в эмиграции. Писали о юбилее Бунина Алданов и А. Седых в русской прессе в Нью-Йорке.

В 12-м номере «Нового журнала» в статье «Юбилей Бунина» сказано: «…Все сходятся в том, что он гордость и украшение русской литературы. Его юбилей — ее большой праздник» ^[1004]. Рассказ «Речной трактир», писал Бунину Алданов 26 декабря 1945 года, «всех приводит в восторг, даже ваших нынешних политических недругов: у нас ведь есть читатели всех взглядов» ^[1005]. Алданов потом скажет Бунину: «…Немного есть в русской классической литературе писателей, равных вам по силе. А по знанию того, о чем вы пишете, и вообще нет равных: конечно, язык „Записок охотника“ и чеховских „Мужиков“ не так хорош, как ваш народный язык» ^[1006].

«В честь старости» Бунина (и художника А. Бенуа) вышел в 1946 году «Русский сборник»; в нем напечатаны рассказ «Зойка и Валерия», статья Адамовича о Бунине, рассказы Тэффи, Ремизова, воспоминания Бенуа, посмертно стихи Гиппиус и Цветаевой, также произведения других авторов. В еженедельнике «Cavalcade» в 1946 году напечатаны в переводе на французский язык рассказы, вошедшие в сборник «Темные аллеи», «Ворон», 20 июня и «Поздний час», 10 октября ^[1007].

В Нью-Йорке в юбилейные дни издан рассказ «Речной трактир» в художественном оформлении М. В. Добужинского — одна тысяча нумерованных экземпляров. Вера Николаевна, послав экземпляр (№ 355) автору этих строк, писала 26 января 1960 года о Бунине и об атмосфере у них в доме в те дни:

«Издание это было по подписке. Одна из организаторш была М. С. Цетлин, вероятно и М. А. Алданов. Оно дало нам возможность прожить некоторое время. Помню, когда кто-то принес довольно большую сумму, Иван Алексеевич лежал с высокой температурой в воспалении легкого. Это было на Рождестве. У нас была детская елка. Мы хотели отменить, но Иван Алексеевич настоял, чтобы она была. С нами жили Олечка Жирова и ее мать. Дети, узнав, что Иван Алексеевич болен, были очень тихи. Пели святочные песенки в полголоса. А Иван Алексеевич был в жару, ему было трудно написать расписку. Это было в 1946 году 7 января. Тогда у нас в квартире жило пять человек. М. С. Цетлин в шутку называла ее „ночлежкой“. Вот вам крохотный кусочек из „Бесед с памятью“».

Через месяц от воспаления Бунин поправился. Все же полного выздоровления не было. А в квартире стоял холод. Дни его болезни прошли для Веры Николаевны в изнурительных заботах. «У нас ведь топится только комната, где живет Ян, то есть столовая, а в остальных бывало очень прохладно <…>, — писала она М. С. Цетлин 8 февраля 1946 года. — Я больше двадцати дней не раздевалась, спала около Яна, на той же постели. Приходилось иногда раз пять в ночь подыматься. Теперь уже сплю у себя, и ночью меня он не тревожит. Доктор Казас нашел, что болезнь Ивана Алексеевича „от расстройства всего организма“. Ян очень исхудал, ноги — палочки. Стараюсь доставать все, что можно. Но что это стоит! Не успеваю менять „пятитысячники“».