Бунт

Последние несколько недель я не раз думала о том, что скажу Джоэлю, если встречусь с ним. Я бы улыбнулась, спросила, как у него дела, наигранно рассказала, что у меня все хорошо и ушла бы первой.

— Что это за херня? — спрашиваю, ворвавшись в его квартиру с рисунком в тубусе в руке.

Он, сидя на диване, смотрит на меня так, словно только что выбила ему дверь, что я и сделала бы, будь она заперта.

Он сидит с гитарой на коленях, у его ног стоит усилок¹. Образ Джоэля — босой, без футболки, с одним свисающим с уха наушником — откликается в моем сердце так, что оно хочет раскрыться нараспашку.

— Джоэль? — зовет его девушка, выглядывая из комнаты.

И в этот момент тубус с рисунком летит ему прямиком в голову.

— Какого черта! — рявкает он, едва успевая выставить руку, чтобы импровизированный снаряд не врезался ему в лицо. Тот отскакивает от его руки и рикошетит в деревянный пол.

— Что происходит? — спрашивает вторая девушка, высунув голову из другой комнаты.

— Нахрена ты мне это прислал! — выкрикиваю я.

Мой голос пропитан паникой. Я в истерике. Две девушки? ДВЕ?!

— Следующая шлюха выскочит из шкафа? Или следует проверить холодильник?

— Кого это ты шлюхой назвала? — интересуется первая шлюшка.

— ТЕБЯ! — ору в ответ. Будь у меня больше тубусов, я бы запустила их как скорострельные боеприпасы.

Она делает шаг ко мне, я в свою очередь, делаю шаг навстречу ей, но Джоэль становится между нами.

— Что ты здесь делаешь?

— Порчу тебе оргию после того, как ты испортил мой день рождения!

Джоэль кладет руку мне на плечо, но я отталкиваю его. Прекрасно осознавая, что у нас есть зрители, я пристально смотрю на него, ненавидя за то, что он причинил мне боль, и ненавидя себя за то, что позволила ему так с собой поступить. Затем разворачиваюсь на каблуках, чтобы уйти.

— А что мне оставалось делать? — холодно спрашивает он. — Остаться несчастным навсегда, чтобы ты наконец-то смогла стать очень счастливой?

Я сжимаю кулаки и резко поворачиваюсь к нему.

— Ты думаешь, я хотела этого?

Когда он просто смотрит на меня, давая немой ответ на вопрос, я выкрикиваю:

— Я пошла в Mayhem, чтобы сказать, что хочу быть с тобой, Джоэль! А ты трахнул меня в туалете и двумя секундами позже свалил с какой-то тупой сучкой!

Маска злости исчезает с его лица, оставляя изможденное выражение. Шок. Смятение.

Я наклоняюсь в сторону, чтобы обратиться к девушкам.

— Мои поздравления, дамы, вы заполучили настоящего победителя!

Я снова разворачиваюсь, желая поскорее убраться из квартиры, прежде чем схвачу с пола тубус и в прямом смысле слова проткну кого-нибудь ним. Быстро подхожу к двери, хватаюсь за ручку, и тут мои ноги отрываются от пола.

— Убирайтесь, — приказывает Джоэль, крепко обнимая меня.

Затем разворачивает к себе, а я кричу, чтобы он поставил меня на пол.

Девушки смотрят так, будто мы обломки поезда, взрывающиеся в огне, а он втягивает меня в коридор.

— Убирайтесь! — рявкает Джоэль, и обе бледнеют, осознавая, что обращаются к ним.

— ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ! — воплю, отбиваясь от его рук и ног.

Он протискивается мимо стоящей в дверях спальни девушки, чтобы затащить меня внутрь. Тут же закрывает за собой дверь и, прислонившись к ней спиной, лишает меня возможности уйти.

— Остановись, — просит он, выставляя руку, стоит мне решительно шагнуть ему навстречу.

— Ты не можешь просто запереть меня в своей комнате, — ворчу, отбрасывая его руку.

— Если ты хотела быть со мной, какого черта об этом сразу не сказала? Почему отправила меня домой, там, у твоего отца, и отмахнулась от меня у моей матери? И нихрена не сказала в Mayhem?

— Ты был... с другой... ДЕВУШКОЙ, — отвечаю, с каждым словом повышая голос.

Он подходит ближе и крепко сжимает пальцами мои плечи.

— Потому что ты разбила мое чертово сердце, Ди!

Я невесело смеюсь, и он напрягается.

— Смешно это слышать, Джоэль, тебе потребовалось всего несколько секунд, чтобы двинуться дальше, а я уже несколько месяцев одна.

— Ты полагаешь, я двинулся дальше? — спрашивает он.

Я освобождаюсь из его объятий и скрещиваю руки на груди. Уверена, девушки, которые все еще находятся или нет в его квартире, включая тех, кто прячется в гардеробной и холодильнике, согласились бы со мной.

— Ты считаешь, я невообразимо счастлив? — интересуется он, и когда я не отвечаю, поднимает с пола смятый листок бумаги. Оглядываясь вокруг, осознаю, что они повсюду — весь пол устлан ними, а мусорное ведро, в углу комнаты, переполнено.

— Я снова и снова рисовал тебя, и у меня, черт возьми, ни разу не получилось так, как надо, — произносит Джоэль, разворачивая клочок за клочком. Он один за другим вручает мне, и все эти листочки лишь незначительно отличаются от подаренного мне на день рождения.

— Я ужасно боялся, что забыл твое лицо и когда, наконец, у меня получилось его изобразить, все, что я хотел — нахрен отдать этот рисунок, чтобы больше никогда не видеть.

— В таком случае, зачем ты заморачивался? — рявкаю я.

— Потому что я пообещал тебе нарисовать что-то особенное ко дню рождения.

— А еще ты сказал, что любишь меня, — усмехаюсь я. — Подумаешь, еще одна ложь.