Бунт Хаус

И снова, повторяю, так чертовски неловко.

— Давай. Вставай, Элоди. Мне нужно сесть рядом с моим партнером.

Черт возьми, как же Дэш так быстро добрался сюда? Он так хорошо выглядит в своей рубашке и галстуке. Похоже, он начистил свои итальянские кожаные ботинки до того, как появился в классе сегодня утром. Рядом со мной Карина неподвижна, как доска.

— Ты еще пожалеешь об этом, — рычит она на него.

— Сомневаюсь в этом. — Он кривит бровь, глядя на меня, и тычет большим пальцем через это плечо. — Ты сделаешь это неловким или сядешь рядом с Рэном, как хорошая маленькая девочка? Мы все знаем, как сильно ты его ненавидишь.

Я собираюсь убить его, черт возьми. Я бросаю на Карину извиняющийся взгляд, медленно поднимаясь на ноги. Мое сердце колотится, как несущийся поезд, когда я хватаю свою сумку и начинаю пробираться через логово доктора Фитцпатрика. Глаза Рэна остры, но спокойны, когда он наблюдает за моим приближением. Я нахожусь в четырех коротких шагах от кожаного дивана, когда Мерси появляется из ниоткуда или из гребаных глубин ада, и бросается на диван рядом со своим братом.

— Я все еще пытаюсь понять, насколько ты отвратительна, Элоди, но боюсь, что здесь я тебя побью. Рэн никого так не ненавидит, как меня. — Она хватает его за руку, улыбаясь так ангельски, что у меня даже зубы сводит.

Ярость изливается из Рэна, как дым, но он не возражает. На это нет времени. Потому что следующее, что я помню, это то, что я смотрю вверх и вижу, как Пакс хмуро смотрит на меня сверху вниз.

— Поздравляю, Француженка. Похоже, теперь я стану занозой в твоей заднице.

Глава 27.

РЭН

— ТЫ ЧЕРТОВСКИ ИСПОРЧЕН. Ты ведь это знаешь, верно?

Большинство детей были очарованы тем фактом, что мы с Мерси были близнецами.

«Как замечательно», — ворковали родители. — «Они так похожи. Обычно это не так очевидно между девочкой и мальчиком, но они похожи как две капли воды».

Мерси — мой женский двойник, который очень беспокоит большинство дней и действительно чертовски раздражает в остальные. Никто не должен смотреть на другого человека и без тени сомнения понимать, как бы он выглядел, если бы родился противоположным полом. Это просто неправильно.

Она хлопает ресницами и кладет подбородок мне на плечо.

— Не волнуйся, старший брат. Мне тоже неприятно работать с тобой. Но сейчас самое время спрятать всю эту враждебность под ковер, как ты думаешь? Она уже немного устарела. Наши родители начинают подозревать, что между нами произошло нечто ужасное. Мы же не хотим, чтобы отец взял на себя расследование, да? Он только что вышел в отставку. Теперь у него полно свободного времени. Он может быть слеп к тому, что находится прямо перед ним большую часть времени, но он очень хорош в решении головоломок, когда он вкладывает в это свой ум. Думаю, что в этом смысле я очень похожа на него.

— Да, мы оба знаем, как здорово ты умеешь совать свой нос туда, куда не следует, не так ли? — Это не вопрос. Заявление. Факт.

Она прихорашивается, как будто я сделал ей гребаный комплимент.

Фитц ходит по комнате, раздавая листы с заданиями, а это значит, что мы все делаем разные презентации. Он заметно вздрагивает, когда останавливается перед нами, предлагая Мерси наше задание. Она вырывает его у него из рук, обнажая зубы в такой ужасной улыбке, что мышцы на его горле работают сверхурочно, когда он поспешно возвращается в переднюю часть комнаты.

— Тебе не следовало бить его, — говорит она мне. — Он не делал ничего плохого.

Впрочем, я ее не слушаю. Я слишком занят наблюдением за Паксом, пытаясь молча запугать его, чтобы он вел себя хорошо. Элоди стоит ко мне спиной, так что я не могу видеть выражение ее лица, но я знаю, что она, должно быть, ненавидит это. Пакс — пугающая перспектива, даже для тех из нас, кто утверждает, что любит его.

— Итак, старший брат, не хочешь ли ты рассказать мне, что произошло с тех пор, как я уехала? Есть ли какие-то новые и интересные события, которыми ты хотел бы поделиться со мной?

— Они перестали подавать спагетти по средам, — ворчу я.

— О, вау. У тебя лучшие сплетни. Я должна была сначала прийти к тебе, а не к Дамиане.

Я перестаю свирепо смотреть на Пакса и вместо этого смотрю на нее. Но не раньше, чем я замечаю кислую, самодовольную улыбку на лице Дамианы.

— Эта девушка — яд. — Это все, что я говорю, потому что это все, что я могу сказать.

Мерси фанатеет от нашего задания.

— Тогда зачем ты ее трахнул?

— Господи, Мерси. Разве у тебя нет какой-нибудь гребаной пьесы, в которой ты должна была бы выступать или что-то в этом роде? В Нью-Йорке? Как можно дальше отсюда?

— Майкл пытался сделать меня дублершей. Я не дублерша, Рэн. Я главная героиня, или вообще никто. Дамиана сказала, что ты бросил ее, как раскаленный уголь, как только появилась новая девушка. Хотя, конечно, это не может быть правдой. Она такая... — она морщит свой носик — ...средняя.

— Просто держись подальше от Элоди, Мерси. Десять футов в любое время.

— Или что?

— Или я превращу твою жизнь в сущий ад. Ты не единственная, кто хорошо разбирается в чужих секретах.