Бунт Хаус

Рэн там, где ему и положено быть... но сегодня он не развалился на спине, сердито уставившись в потолок. Он сидит прямо, как обычный человек, глаза прикованы к рукам, волосы падают ему на лицо, а темные брови слегка нахмурены. Дэшил и Пакс сидят на полу под окном, но сегодня они не подкалывают друг друга. Похоже, они оба исподтишка наблюдают за Рэном, что-то бормоча себе под нос. Дэш, должно быть, почувствовал, что я смотрю на него. Он резко вскидывает голову и смотрит прямо на меня.

Подождите. Нет. Не на меня. На Карину.

— Придурок, — ворчит она. — Каким же надо быть больным ублюдком, чтобы ухаживать за кем-то, лишить его гребаной девственности, унизить самым ужасным способом, какой только можно себе представить, а потом пялиться на него при каждом удобном случае? Чего он пытается добиться, глядя на меня вот так?

Он ничего не пытается добиться. Он проживает все заново. Прокручивает все это в своей голове, наслаждаясь каждой секундой, когда вспоминает, как раздевал Карину и трахал ее до бесчувствия. Я знаю, потому что узнаю этот взгляд. То же самое ошеломленное, отстраненное выражение появлялось на моем лице по меньшей мере десять раз с субботнего вечера.

Я ему не писала.

Он мне не писал.

Что это значит? Неужели мы оба ждали, что другой протянет руку первым? Неужели мы оба были так упрямы и глупы, слишком поглощены собственной гордыней, чтобы даже общаться друг с другом? Или я все неправильно поняла? Или он просто доволен тем, что заполучил меня? Может я дала ему то, что он хотел, и теперь могу рассчитывать, что никогда больше не заговорю с ним?

— Я бы с удовольствием подошла прямо туда и шлепнула этого злобного придурка. Он, наверное, не думает, что я это сделаю. Хотя раньше я занималась кикбоксингом. Я могла бы ударить его достаточно сильно, чтобы оставить синяк. — Карина не замечает моей нарастающей паники.

Я не хочу быть той девушкой — девушкой, которая бесится из-за парня, подвергая сомнению каждое свое движение и переоценивая все до безумия. Я принимаю решение прямо здесь и сейчас: я не буду этой девушкой.

— Он, наверное, жалеет о том дне, когда испортил все с тобой, Карина. Не переживай. Он отвернулся.

— Класс. Мне очень не хочется делать это с вами. Я уверен, что вы все боялись этого момента весь семестр, но это снова то самое время...— Доктор Фитцпатрик смеется, и по комнате разносится хор стонов.

Я наклоняюсь вперед, щурясь на красивого учителя, пытаясь получше его рассмотреть. Что-то не так. Что-то…

— Карина?

— Ммм?

— У доктора Фитцпатрика разбита губа? Черт, похоже, у него на лице косметика.

Моя подруга тоже наклоняется и щурится, тихонько посмеиваясь.

— Вау. Ага. У него на подбородке синяк. Кто бы мог подумать? Я бы никогда не подумала, что Фитц — драчун.

А я почему-то не удивлена. Я почему-то вижу это в нем. Скрытое, тайное насилие, которое любит время от времени выплескиваться наружу. Я понимаю, что пропустила его объявление, пока говорила, и теперь не понимаю, почему весь класс очень громко ворчит, швыряя в доктора скомканные бумажки. Он поднимает руки, защищаясь от безобидных снарядов, и смеется, когда большинство других учителей бы теряли голову.

— Ладно, ладно. Ну, хватит, спасибо. Это не от меня зависит. Учебная программа предписывает такие вещи. Вы должны выполнить командные проекты, чтобы научиться работать вместе. А как еще вы будете знать, что делать, когда покинете это прекрасное заведение и начнете свою знаменитую карьеру в качестве поваров в ресторанах быстрого питания, а?

При этих словах раздается шумная насмешка. Очевидно, отсутствие веры в нас у доктора Фитцпатрика скорее забавляет, чем беспокоит.

— Вы знаете правила, — говорит он. — Ну что, вы будете разбиваться на пары, как взрослые, спокойно и разумно, или мне снова придется вытягивать имена из шляпы?

Разражается хаос, тела летают по комнате, друзья ищут друзей, люди ссорятся из-за того, кто с кем будет. Я не двигаюсь с места. Очевидно, что мы с Кариной будем партнерами в любом ужасном проекте, который нам предстоит выполнить.

Только...

— Мне нужна Карина Мендоса, Фитц.

Карина выпрямляется, ее глаза округляются. Что, черт возьми, только что произошло? У окна стоит Дэшил Ловетт, и смотрит на Карину очень холодным, очень авторитетным взглядом.

— Я думаю, что у Карины уже есть партнер, — говорит Фитц.

— Какой смысл нам работать с нашими друзьями? Это вряд ли поможет. Как мы можем чему-то научиться, если будем общаться с теми, с кем всегда общаемся?

Фитц некоторое время изучает Дэша, хмурится, потом хлопает в ладоши.

— Ты поднял превосходную тему, Дэшил. Изменение планов. Каждый в этой комнате должен сотрудничать с человеком, который им не нравится. Я не против того, как вы это делаете, старайтесь быть чувствительными к чувствам друг друга, — бормочет он, махая нам рукой и наклоняясь, чтобы поднять свою сумку с земли. — У вас есть две минуты. Вперед.

Тишина опускается на комнату, как душное одеяло.

Ну, это чертовски неудобно.

Люди начинают неохотно перестраиваться, шаркая между мебелью, как несчастные зомби, решая, с кем они теперь будут сидеть рядом.