Бунт континента

— Миссис Арнольд, вот генерал Вашингтон, — сказал подполковник Варик. — Он пришел, чтобы успокоить вас, заверить, что никакая опасность не грозит ни вам, ни вашему сыну.

Пегги уставилась на вошедших блуждающим взглядом, судорожно замотала головой.

— О, нет, никакой это не Вашингтон! Я знаю, кто это! Это человек, которого вы наняли, чтобы убить моего ребенка. Зачем? Что сделал вам мой невинный малютка?

Вашингтон шагнул в сторону метавшейся женщины — она отпрыгнула.

— Миссис Арнольд... Пегги... Вы не можете не узнать меня... Года не прошло с тех пор, как мы встречались в Филадельфии. Пожалуйста, успокойтесь и объясните нам, куда подевался ваш муж? Он был заранее предупрежден о нашем приезде. Что могло заставить его внезапно покинуть дом, оставить вас в таком состоянии?

— Мой муж, мой бедный Бенедикт! Он улетел, он уже там, на небесах. Его пытали раскаленным железом... Духи спустились и унесли его прочь. Он никогда-никогда не вернется!

Обезумевшая женщина продолжала нести какую-то невнятицу, не обращая внимания на то, слушают ее или нет. С трудом удалось уговорить ее вернуться в постель, укрыть одеялом.

Подполковник Варик отправился на поиски горничной.

Вашингтон и Гамильтон в растерянности спустились вниз. У подножия лестницы их ждал Лафайет с запечатанным пакетом в руках.

— Сэр, приезжал гонец от полковника Джемисона из Пикскилла. Пометка на конверте: «Генералу Вашингтону в собственные руки».

Вашингтон взял пакет, удалился в кабинет Арнольда. Дверь за ним закрылась.

Гамильтон и Лафайет вернулись к столу. Недоумение, растерянность, любопытство причудливо сменялись на лицах собравшихся, когда они слушали рассказ Гамильтона о сцене в генеральской спальне. Вспоминали похожие случаи внезапного безумия, гадали о том, что могло послужить причиной. Болезни тела врачи уже кое-как умеют лечить, но что делать с заболеваниями души? Здесь наша наука недалеко ушла от индейских шаманов.

По прошествии получаса Вашингтон появился в дверях столовой и застыл, уперев взгляд в оленьи рога на стене. Всех поразили его бледность и углубившиеся морщины на лице. С заметным трудом он разжал губы и произнес:

— Полковник Гамильтон, я хочу ознакомить вас с полученными документами.

Потом, не взглянув ни на кого, удалился.

Гамильтон поспешил за ним.

На столе в кабинете Арнольда стопками лежали какие-то бумаги. Рядом с ними валялась разорванная обертка срочного пакета. Вашингтон сел за стол, жестом пригласил Гамильтона сесть напротив. Начал по очереди подвигать к нему листы.

— Вот это — протокол последнего заседания военного совета, который я лично вручил генералу Арнольду, когда мы проезжали здесь на встречу с французами. Вот это — точный перечень наших стоянок на пути туда и обратно. Это — план укреплений Вест-Пойнта с пометками, где их легче всего атаковать. Пометки сделаны рукой самого Арнольда, я знаю его почерк. Все эти бумаги были спрятаны в сапоге задержанного британского офицера Джона Андре, который был перехвачен нашими минутменами на пути к британским постам. Он путешествовал, имея пропуск на имя некоего Джона Андерсена, подписанный генералом Арнольдом.

Гамильтон вглядывался в лежащие перед ним бумаги, зачем-то подравнивал пальцами края листов и пытался осознать — вместить — непостижимость, огромность и одновременно простоту и неопровержимость совершенного предательства. Да, вот так — рассердился на Конгресс, обиделся на недостаток признания и решил переметнуться. Плюс сорвать хороший куш. Интересно, сколько ему было обещано? Видимо, есть люди, которым все равно, кому продавать свою военную доблесть и талант. Ландскнехты, наемники. Кто больше заплатит, тому и послужим.

— Теперь ясно, зачем приплывал из Нью-Йорка военный шлюп «Кондор»! — воскликнул Гамильтон. — Если бы наши артиллеристы не отогнали его, этот Андре-Андерсон спокойно уплыл бы на нем и мы бы узнали об измене генерала Арнольда слишком поздно.

— Я полагаю, сей негодяй, покинувший дом с раннего утра, уже достиг корабля и сейчас пирует со своими новыми хозяевами. Мы можем ожидать атаки неприятеля на Вест-Пойнт в любой момент.

— Сэр, позвольте мне послать гонца в армию генерала Грина. Шестой коннектикутский полк расквартирован в пятнадцати милях отсюда, он сможет прибыть сюда для усиления гарнизона уже завтра утром.

— Хорошо. И пришлите ко мне обоих помощников сбежавшего генерала. Не думаю, что они знали об измене. Но до выяснения обстоятельств их необходимо поместить под арест.

— А что будет с пойманным лазутчиком, с этим Андре?

— Он был задержан на нашей территории переодетым в штатское, с изобличающими его секретными бумагами. Полагаю, у военного суда не останется иного выхода, как признать его шпионом и в соответствии с правилами ведения войны приговорить к повешению.

2 октября, 1780