Бунт на «Кайне»

— Что ж, надеюсь, что штаб такого же мнения. Благодарю, Кейт. Спокойной ночи.

Вилли вышел с ощущением, что до капитана не дошел его сарказм. Но ему уже было безразлично. Теперь он с радостью может пострадать на «Кайне» еще несколько недель. Избавление в лице лейтенант-коммандера Филипа Ф. Квига близилось.

9. Первый день в море

После четырех дней ремонта «Кайну» было приказано выйти в море на учебное траление в районе Оаху.

— Так, так, — сказал капитан Де Врисс, когда Вилли принес ему раскодированный приказ. — Траление… Похоже, наш друг Квиг подоспеет как раз вовремя.

— Означает ли это, что мы действительно начнем тралить… в ближайшем будущем, сэр?

— Может быть.

— А «Кайн» когда-нибудь этим занимался, сэр?

— Мы сотнями таскали учебные мины, но, слава Богу, не участвовали ни в одной настоящей операции. — Де Врисс вылез из койки и потянулся за штанами. — Мне понравилось бы тралить мины, Кейт, если бы им удалось решить одну простую проблему.

— Какую, сэр?

— Кто будет идти перед тральщиками… Скажите Стиву Марику, чтобы зашел ко мне. И пусть Уиттекер принесет мне кофе.

— Да, сэр.

— Только не ту черную жижу, что с утра стоит на плите. Пусть сварит свежий.

На ужин прибыл Роланд Кифер. Он привез пачку писем для Вилли. Как обычно, Вилли сначала вскрыл письмо от Мэй. Она вернулась на время осенней сессии в колледж, что потребовало от нее немалых жертв, — Марти Рубин устроил ее на радио, она участвовала в дневных программах и получала за это по сто долларов в неделю.

«…Но я не волнуюсь по этому поводу, дорогой. Чем больше я читаю и учусь, тем меньше во мне честолюбия. В прошлом году я была уверена, что главное, что мне нужно в жизни, — стать великой певицей и получать огромные деньги. Я свысока смотрела на девушек здесь, в Хантер-Колледже, потому что они сами не могли заработать ни цента. Но потом я начала думать: а разумно ли тратить дни и ночи только на то, чтобы заработать? Я люблю петь, и, думаю, всегда буду любить. А пока мне надо будет зарабатывать, я рада, что могу делать это, занимаясь тем, что люблю, а не стучать на машинке в какой-нибудь пыльной конторе. Но я знаю, что никогда не стану первоклассной певицей — у меня не тот голос, да и внешность не та (да, да, это так, милый). Думаю, сейчас мне хочется вот чего: заполучить какого-нибудь добросердечного дядечку, который помог бы мне завести пару детишек и спокойно почитывать в тишине.

Один — ноль в твою пользу. Диккенс — это потрясающе. Всю ночь читала „Домби и сын“ — мы должны писать сочинение, но только на следующей неделе, а пока у меня, огромные синяки под глазами. Рада, что ты не видишь меня такой.

Перечитала последнюю фразу — какая же она фальшивая! Когда же ты наконец вернешься? И когда кончится эта война? Я думала, что после капитуляции Италии буду видеть тебя каждый день. Но, похоже, дело затягивается. Из Европы поступают хорошие новости, но меня больше волнует то, что происходит на Тихом океане. Может, это непатриотично, но я рада, что ты все еще не попал на „Кайн“.

Я тебя люблю.

МЭЙ»

— Ну, — сказал Роланд, усаживаясь за стол, — видно, мне придется с вами распрощаться на время. Штаб завтра перебирается на борт «Йорктауна». Кажется, адмирал затевает какое-то представление на воде.

Лицо Тома Кифера потемнело. Он с силой швырнул на стол нож и вилку.

— Будто ты не знаешь. Это новый авианосец.

— Обидно, да, Том? — с ухмылкой сказал Де Врисс.