Бунт обреченных

«Черт побери, возьми трубку и сообщи о своем местонахождении. Чего ты ждешь? Набери номер и код — это не займет много времени. Прибудет полиция хруффов и арестует всех их. Они подвергнутся пыткам, назовут сообщников. Все, что нужно сделать, — это сообщить о местонахождении заговорщиков, затем забрать Сару и лететь домой, к теплой лачуге на милой, тихой планете, и заниматься там с наложницами любовью до изнеможения. Сару всегда можно заменить другой, ждущей своей очереди. Надо заняться любовью и с ней, и со следующей, и так до бесконечности. А в промежутках между сексуальными утехами можно ходить с друзьями по барам, пить пиво, бренди, горланить песни и честно выполнять свой долг до того дня, пока не сдохнешь».

Все очень просто.

Вытащив ручной коробок-оружие из кармана, я положил его на ладонь. Он согревал меня своим теплом и сильно вибрировал. Можно было привязать его к руке, набрать на трубке нужный код, выстрелить в долину и наблюдать за ночными демонами, за тем, как они горят.

Это выведет карателей прямо сюда. Надо выстрелить — пусть оружие все решит за меня. Подумав еще, я положил его в карман.

* * *

Позже я привел на это место Сару, подвел ее к краю каньона ночных демонов, и она, заспанная, смущенная, послушная, стояла рядом со мной. Скоро уже должен был наступить рассвет, местное солнце окрасит часть неба розовым, смывая звезды, наполняя мир светом, позволяя нам рассмотреть лежащую внизу долину. Однако рассвет мог и подождать.

Почти ничего не видя, на ощупь, я раздел девушку. Тьма стояла кромешная, и лишь изящный женский силуэт вырисовывался на фоне ночного неба.

Я целовал ее, она, как и всегда, отвечала мне. «Ты очень хорошо вошла в роль и отлично делаешь свою работу, Сара Морган, маленькая Сара, которой едва исполнилось семнадцать лет…» Я поставил ее на четвереньки на каменную площадку на краю каньона. Девушка умело выгнулась и широко расставила ноги. Я быстро сбросил одежду, встал позади наложницы и вошел в нее. От Сары не последовало ни звука, ни инициативы, лишь прерывистое дыхание, игра мускулов, выгнутая спина и попытка стоять твердо. Она позволяла мне делать все, что заблагорассудится.

Звезды над нашими головами по-прежнему сверкали, испуская тусклое бело-голубое сияние.

— Смотри… — прошептала Сара.

Над головами кружились разноцветные звезды, зеленые, золотые, красные, бледно-голубые, они увеличивались в размерах, создавали созвездия, вихри, целые галактики живого света.

Я остановился и вслушался в радостные нотки голоса девушки. Потом уселся рядом с ней на теплые камни и принялся смотреть на возвращающихся ночных демонов. Через какое-то время я обнял девушку и сделал выбор.

* * *

Я лежал на холодной пластиковой подстилке передвижного хирургического кабинета в уже знакомой пещере и наблюдал, как один из шегарийских специалистов разрезал меня. Потом он взял в руки маленький передатчик. Шрехт и ее друзья стояли на заднем плане, не мешая операции.

Ты спросила меня «почему», Шрехт? Да потому, что я могу отправить друзей на смерть, потому что, независимо от того, как мне хочется, я не могу и не хочу стать знаменитым человеком без души. Поэтому я дал слово ждать с вами до тех пор, пока не случится что-то из ряда вон выходящее и повелители не совершат ошибку.

Шегарийские специалисты отошли от операционного стола и уступили место сторукому и тысячеглазому рoботу с поблескивающими лупами, сфокусированными на моем лице. Зашипел антисептик, блеснул свет — лазер взрезал мой скальп и перекрыл капилляры. Небольшое вибрирующее лезвие с алмазным наконечником мягко врезалось в череп. Раздался нежный, тихий, подсасывающий звук. Участок кости был приподнят и отведен в сторону. Перед глазами заплясали разноцветные огоньки — маленькие инструменты коснулись моего мозга. Я испытал странное чувство дискомфорта — ведь внутрь святая святых моего разума вошли чужие руки с зажатым в них прибором размером с зернышко.

Послышался звук органической сварки.

Затем специалисты поставили на место все кости, мозги, склеили голову, расправили кожу. Осторожные, нежные черные руки причесали меня, закрыли яркий шрам, который со временем станет белым;- а потом и вовсе исчезнет.

Готово!

Послышался голос Шрехт:

— Ну, добро пожаловать домой, Атол Моррисон!

«Домой? Я? У меня нет дома». Но я дал слово и должен его сдержать.

ГЛАВА 20

В конце века, спустя восемь лет после последнего путешествия домой, в мае, мы с Сарой стояли на верхней площадке резиденции спагов, где разбили прекрасный сад, и смотрели на город. Там царило буйство красок — в Нью-Йорке была весна. Центральный парк смотрелся просто чудесно в весеннем земном наряде. В маленьком пруду в южной части отражалось голубое безоблачное нёбо, солнце щедро дарило людям свое тепло. В отдалении прогремел и утих гром — на востоке находился космодром. Мы наблюдали, как корабль, что вчера доставил нас сюда, взмыл обратно в небеса; яркий фиолетовый огонь растворился в голубом небе.