Бунт османской Золушки

… Ибрагим в нетерпении подошел к зеркалу и, огладив бороду, придирчиво себя осмотрел. Ему хотелось понравиться девушке. Он так долго ее ждал. Всю эту неделю и Исмаил, и глава черных евнухов подогревали в султане интерес к новой наложнице. Даже не ведая того, что интересы их совпадают.

– Она красивая? – нетерпеливо спрашивал султан у своего любимого пажа.

– Девушка прекрасна. Кроме того, что она огромна. Вас ждет сюрприз, Повелитель.

– Какие у нее глаза?

– Цвета моря.

– В какую погоду? В ясную или в грозу?

– Моря чувств, которыми полна девушка. Она с нетерпением ждет с вами встречи.

– А волосы? Она блондинка?

– Скорее нет, чем да. Но она и не брюнетка.

– Ты говоришь загадками, – пожаловался Ибрагим. – Хватит уже меня мучить!

– Любовь – это огненная река, на берегу которой следует немного постоять, любуясь ее красотой, прежде чем окунуться в бурные воды.

– Ты уже так искушен в любви? Хотя ты красавчик… Тебе нравятся доступные девицы?

– Скорее вдовы. Я учился у моего Повелителя, как сделать женщину счастливой. Сегодня вас, мой султан, ждет незабываемая ночь, – вкрадчиво сказал ичоглан.

Ибрагим, чье воображение и так уже было воспалено от нетерпения, замер, прислушиваясь к шагам за дверью.

– Это она?

В султанские покои почти неслышно вошел огромный кизляр-ага:

– К вам наложница, повелитель. Услада услад. Она ждет за дверью.

– Пусть войдет! А вы все выйдите!

Черные, как ночь, похожие на безмолвные тени служанки задержались, готовясь, как обычно, предугадать любое желание повелителя. Пригасить свет факелов или сделать его ярче, чтобы султан мог как следует рассмотреть новую девушку. Подать напитки, помочь раздеться.

– Вон, я сказал!!! – закричал Ибрагим.

Он вдруг занервничал и отвернулся к окну. Когда-то его страшило любое, даже самое невинное общение с женщиной. Ибрагим долго не мог понять, что такое поцелуй и зачем он нужен. И что именно так муж и жена выражают свои чувства и согласие на близость.

Ибрагим вспомнил первую ночь с Турхан, как долго ей пришлось стараться, чтобы он понял наконец, что надо сделать. Забыть обо всем и дать волю своим инстинктам. О, как долго он не мог их выпустить на волю! И как потрясло его, когда он стал наконец мужчиной! Почти в двадцать шесть лет! В возрасте, когда у его отца уже было с десяток сыновей и столько же дочерей! И долго еще Ибрагим думал, что лишь Турхан способна подарить ему наслаждение. И продолжал бояться женщин.

Сейчас Ибрагиму вдруг показалось, что он снова в золотой Клетке. Не знавший никогда женщину и вообще ничего, кроме парализующего все тело страха. А в коридоре кошачьи шаги палачей. Это было похоже на начало очередного приступа. На Ибрагима накатила ледяная ярость. Его затрясло.

Султан резко обернулся.

– Вон! – выкрикнул вон. – Все вон! Я хочу остаться с ней вдвоем!

Услышав этот крик, Ашхен вдруг перестала бояться. Она увидела напуганного ребенка, который вздрагивает по ночам от малейшего шороха. Он по-прежнему боится. Путая явь со сном, а настоящее с прошлым. Он вовсе не грозен, хотя и тучен и глаза у него сумасшедшие. Это отчаяние, навеянное детскими страхами.

Она опустилась на колени, как ее и учили. Ибрагим жадно смотрел на ее лицо, целомудренно прикрытое вуалью. Он постепенно успокаивался. Это не клетка, а покои падишаха. В зеркале отражение его, Ибрагима. Значит, падишах – это он. А девушка – его новая наложница. Покорная рабыня. Они все ему покорны, все, кто находится в этом дворце. Даже палачи, которые повинуются только султану.

– Встань! – велел он. – Подойди ко мне!

Ашхен приблизилась к султану.

– Какая ты большая! – восхищенно сказал он.

У Ибрагима было чувство, будто он получил наконец игрушку, которую желал всю свою жизнь. Но не был уверен в том, что она вообще существует. Он и в самом деле был поражен. Размеры девушки впечатляли! Она была поистине необъятна! Сколько же удовольствия он получит, пока исследует все ее тело!

Ибрагим нетерпеливо откинул вуаль и жадно посмотрел на ее лицо. О, какая красавица! Он без раздумий впился в ее карминные губы. Ашхен в нетерпении подалась ему навстречу.

До сих пор мужчины ее отвергали, считая слишком уж толстой. И тут вдруг она почувствовала, что ее хотят. По-настоящему, страстно, как женщину. И ее тело тут же откликнулось. Ноги подогнулись, голова закружилась от этих поцелуев и мускусного запаха серой амбры, особенно стойкого здесь, в султанских покоях. Ашхен почувствовала сладкую истому, ей захотелось ощутить на себе тяжесть мужского тела, отдаться силе этих рук. Они с Ибрагимом почувствовали друг к другу невероятное влечение. Как животные в брачный период, когда инстинкт сильнее разума.

В первый раз все произошло стремительно. Ашхен почти не почувствовала боли, жадно обхватив своими слоновьими бедрами мужчину, который мощными толчками исследовал глубину ее огромного влагалища. А он все бил и бил, захлебываясь восторгом, туда, где было сладко и влажно и где кровь смешалась с соками истомившейся женщины и его спермой, когда она наконец брызнула так щедро, что Ибрагим заорал.