Бунт османской Золушки

– Я знаю эти крики, ага, – скромно сказала девушка. – Так кричат от наслаждения.

– Но ведь она была девственницей!

– Сразу видно было, что девушка истосковалась по мужской ласке, – затараторила рабыня: – Она долго не отпускала от себя Повелителя. А он так кричал, так кричал… Я сколько прислуживаю ему, еще ни разу не слышала, чтобы он так кричал…

– Довольно, – жестом остановил ее кизляр-ага. – Что они ели? Что пили?

– О! Много всякой еды потребовали в покои! Эта новая наложница такая ненасытная! И в еде, и в любви! Она съела все, что было на подносе, и плов, и люля-кебаб, и десерт, и попросила принести еще! Особо она сладкое любит. Куда только в нее лезет! Ой!

– Продолжай. Она еще не хасеки.

– Повелитель тоже ел с небывалым аппетитом. Я видела, что оба они необычайно довольны.

– Ты подглядывала?

– Я делала, как мне велели, ага.

– Кто велел? Турхан-султан? Салиха? Или сама валиде?

– Все ведь захотят узнать. Разве я сделала что-то не так? – жадный взгляд рабыни снова скользнул по халату кизляр-аги. Тот все понял и полез в карман.

– На-ка, – он протянул рабыне золотую монету. – К обеду ты соберешь полный кошель. Поэтому одной будет довольно.

– Спасибо, ага! Храни вас Аллах! – девушка вновь присела, еще ниже. На ее черном лице с вывернутыми губами была довольная улыбка. Кизляр-ага прав: все захотят узнать, сколько раз за эту ночь султан удовлетворил свою новую наложницу и как долго она оставалась в его покоях. Да еще и утром…

Она чутко прислушалась. И сюда долетали страстные стоны, а потом раздался крик, похожий на рык. Охранники невольно переглянулись, а кизляр-ага понимающе ухмыльнулся:

– Ступай, – велел он рабыне, – да зайди на кухню, скажи, что скоро султан потребует завтрак. Перепелиных яиц побольше да сливок. Пусть несут сразу два подноса. Новая наложница и впрямь ненасытна.

Девушка, обрадованная, побежала по коридору в сторону кухни.

– Пойду доложу валиде, – подобрался кизляр-ага. И вдруг вспомнил: – Где Исмаил? – резко спросил он у охранников.

– У себя в комнате. Он поздно ушел.

– Что значит поздно?

– Его позвал султан, но ичоглан пробыл там недолго. Потом он куда-то ходил. Снова вернулся. Спросил, не звали ли его? И потом уже ушел совсем.

– Значит, Исмаил где-то бродил всю ночь, – задумчиво сказал кизляр-ага. – Уж не под балконом ли прекрасной султанши? Фатьма-султан что-то слишком уж часто стала оставаться на ночь в Топкапы. А ведь у нее есть свой дворец. Хотя у прекрасной султанши ведь нет теперь мужа…

Перед тем как пойти к валиде, кизляр-ага послал одного из евнухов к главным воротам. Спросить, не вернулся ли гонец? Эти слуги стали так нерадивы. Сначала ага выспится как следует после дальней дороги, а уж потом придет с докладом. Впрочем, это и в самом деле не к спеху.

Наложница султану угодила. Даже если у нее есть тайны, что там может быть серьезного? Ну, возраст себе убавила. Это кизляр-ага подозревал с самого начала. Этим ее и можно шантажировать. Только доказательства нужны. Гонцу велели узнать всю подноготную девушки. Как ее там? Ашхен?

Что за имя! Недаром в гареме его тут же переделали в более привычное слуху: Айше. Но султан наверняка даст девушке новое имя.

– Валиде вас зовет, ага, – сказала запыхавшаяся рабыня.

– Да иду я, иду. Ну, ни минуты покоя! – проворчал он.

… Гарем гудел, это кизляр-ага не слышал, а скорее – ощущал всеми порами своей эбеновой кожи, идя по узким коридорам, а потом по извилистым дворцовым переходам. Мимо прошмыгнула рабыня, видимо, выскочила из кухни. Кому-то из госпожей с утра понадобился отвар, успокаивающий расшалившиеся нервы? Кизляр-ага потянул огромным черным носом. Похоже, что так. А сейчас еще эфиопка добавит жару своим рассказом о минувшей ночи любви. Три раза! Ай-яй-яй! Когда такое было? Разве что в те времена, когда в спальне у Падишаха безраздельно царила Турхан-султан. Не ей ли несут отвар? Она ведь все вчера пропустила из-за праздника, который устроила валиде.

– Валиде… – он склонился как можно ниже. Сейчас начнется допрос с пристрастием!

– Рассказывай! Ну? – Кёсем-султан нетерпеливо подалась вперед. – Ты ведь уже допросил рабыню, которая прислуживала этой ночью моему сыну. Новая наложница все еще в его покоях или ночью султан ее отослал?

– Она там, валиде, – вкрадчиво сказал кизляр-ага. – Девушка очень уж ему понравилась. После того раза, о котором я вам вчера доложил, было еще два. И сегодня утром.

– Что?! – Кёсем-султан аж привстала. – А рабыня не врет? Может, просто денег побольше хочет за свои сплетни.

Кизляр-ага приблизился вплотную к трону, на котором сидела валиде, и потянулся губами к ее уху. Султанша нетерпеливо нагнула голову.

– Я сам слышал, – шепотом сказал кизляр-ага. – Как они стонали, а потом кричали. Еще не поели даже, а сразу, как проснулись, накинулись друг на друга. Словно голодные звери…

– Думай, что говоришь! Это мой сын! Падишах!

– Простите, сиятельная госпожа. Рабыня не врет.

– Выходит, я ему угодила, послав в покои эту наложницу.

Валиде нетерпеливо встала. Кизляр-ага почтительно ждал.

– Конец влиянию Турхан, так, что ли? – резко повернулась к нему валиде.