Бунт османской Золушки

– Мы задержимся в Мекке как можно дольше и так же, не торопясь, отправимся в обратный путь, – сказал кизляр-ага, который тоже был доволен тем, как все удачно сложилось для них с Софией. – Время все лечит, любые раны. Пройдет месяц, другой, третий… И все забудут, из-за кого на лбу у Мехмеда шрам. И я смогу вернуться в Топкапы.

– А как же мы с твоим сыном? – София легонько сжала руку темнокожего гиганта и преданно заглянула ему в глаза.

– Вы поселитесь в моем доме, недалеко от дворца. Я перепишу его на тебя, София. Во дворец вы не вернетесь, никто даже не будет знать, что вы в Стамбуле. Ты больше не будешь Софией. Зафире, мусульманка. Я выправлю тебе и сыну бумаги. Он вырастет и поступит на службу к султану. Я сам это устрою. И станет великим визирем. Я буду часто вас навещать. Денег у меня много. Ни валиде, ни сам султан не догадываются, сколько у меня этих денег, – не удержавшись, похвастался он.

Будущая Зафире стала еще ласковей.

– Это даже хорошо, что султан разозлился и отправил нас в хадж. Во дворце я жила, как в тюрьме. О море! Как же я тебя люблю! И как я по тебе соскучилась!

– А как же пираты? – насмешливо спросил кизляр-ага. – Которые захватили тебя в море и разлучили с твоим возлюбленным. Ты по нему тоскуешь?

– Это был мальтийский рыцарь, – беспечно сказала София. – Он дал обет безбрачия и не мог на мне жениться, когда я от него забеременела. Но он подыскал мне жениха во Франции, своего дальнего родственника. Я плыла к нему с Мальты, чтобы священник нас обвенчал.

– Ты еще любишь своего рыцаря? – подмигнул ей кизляр-ага. – У него были такие же красивые золотые волосы? – он вновь погладил по голове замершего в восторге мальчика, который никогда раньше не видел моря. Только гаремные стены и сад, хоть и красивый, но тоже окруженный неприступными стенами.

– Он вряд ли жив, – равнодушно сказала София. – Прошло столько лет, а в море неспокойно. Мальтийские рыцари постоянно вступают в бой с турками.

– На горизонте Карпатос, ага, – подошел к ним Ибрагим-челеби. – Каковы будут ваши приказания?

– Давай остановимся! – взмолилась София. – Я так хочу прогуляться.

– Держим курс на бухту, – приказал капитану кизляр-ага.

Ибрагим-челеби недовольно посмотрел на бесстыдницу, которая осмелилась изменить их планы. Мехмед-эфенди торопится в Мекку, занять новую должность. А тут какая-то рабыня решила прогуляться по скалистому берегу! Выходит, слухи верны, что распорядитель султанского гарема с ней живет. Куда катится мир, о Аллах!

– Галеры по правому борту! – истошно закричал вдруг смотрящий.

– Аллах, откуда они здесь? – пробормотал кизляр-ага. – Разве что султан уведомил Али-пашу, что галеон с новым кади направляется в Хайфу? И нам решили дать конвой. Что ж, встретим их. Пусть паша поднимется на борт.

– У галер красные борта! – голос смотрящего сорвался от волнения. – Кресты! Я вижу кресты на парусах! И красно-белый флаг! На нем тоже крест! Одна, две, три… Шесть галер по правому борту! Нет! Они уже нас окружают!!!

– Мальтийские пираты! – ахнул кизляр-ага. И обернулся к команде: – Приготовиться к бою!

– Их слишком много, – прищурившись, чтобы разглядеть флаги, в ужасе прошептала София. – Надеюсь, они не станут убивать женщин? Что пираты делают с женщинами, ага?

– То же, что и турки, – угрюмо сказал тот. – Продают их в рабство.

– О Боже! – София от страха даже забыла, что она почти уже мусульманка, и крепко прижала к себе сына. Ей надо бы взывать к Аллаху, чтобы избежать плена и рабства.

– Иди в каюту, живо! – велел ей кизляр-ага.

– А как же ты?

Он угрюмо посмотрел на приближающийся флот мальтийцев, на страшные галеры с красными бортами, внушающие ужас всем туркам. Госпитальеры известны своей жестокостью и отвагой. Они прирожденные воины, обученные в кровавых боях, куда бросаются, едва только научатся держать в руке тяжелый меч, еще совсем мальчишками. Выживают сильнейшие. И их слишком много, этих мальтийцев. Турецкий же галеон почти не вооружен, они станут легкой добычей для госпитальеров. Но сдаться без боя? Туркам прекрасно известно, что их ждет в плену у неверных. Голод, лишения, возможно, пытки. Уж лучше умереть с честью.

– К бою-у-у! – протяжно выкрикнул Ибрагим-челеби и взмахнул сверкнувшей на солнце саблей.

Первым в каюту, куда забились и остальные женщины, спустился мальчик, следом за ним София. Она в последний раз обернулась, перед тем как открыть дверь в новую жизнь, и увидела, как огромный кизляр-ага вооружается. Теперь в каждой его руке было по клинку. Чалма валялась рядом, черный, как сажа, лысый череп блестел на солнце, словно смазанный маслом.

Мальтийские галеры были совсем уже близко. Рыцари скалились, предвкушая богатую добычу, и готовили абордажные крюки. Турки были обречены. София закрыла глаза и шагнула в темную, пахнущую сыростью каюту. Она не знала, на каком языке молиться и кому? Прежде она жила на Мальте и была там счастлива. Она любила и была любима, отец ее ребенка хоть и не мог на ней жениться, но был щедр и устроил их с мальчиком судьбу.