Читаем Бунт против цивилизации полностью

В Соединённых Штатах условия не лучше чем в Европе — в некоторых отношениях они кажутся скорее худшими. За пределами Юга и частей Запада старая родная американская человеческая самобытность не самовоспроизводится. Рождаемость среди групп иммигрантов из Северной и Западной Европы стремительно падает, а рождаемость среди групп иммигрантов из Южной и Восточной Европы остаётся высокой и показывает сравнительно небольшое уменьшение. Американские интеллектуальные группы гораздо менее плодовиты, чем аналогичные европейские группы. Среднее число детей на одну супружескую пару выпускников ведущих американских колледжей, таких как Гарвард и Йель, составляет около двух детей, а среди ведущих женских колледжей один с половиной ребёнок Число вступающих в брак мужчин из этих учебных заведений и женщин настолько низко, что, учитывая замужних и незамужних выпускников вместе, среднестатистическая рождаемость составляет около одного с половиной ребёнка на мужчину из колледжа и где то менее трех четвертей ребенка на женщину из колледжа. Профессор Каттелп исследовал размер семей 440 американских мужей науки, выбирая только те случаи, где возраст родителей указывал, что семья была завершена. Несмотря на очень низкую смертность, рождаемость была настолько низкой, что, как он сам замечает, «очевидно, что семьи не самовоспроизводятся» Люди науки под пятьдесят лет, из которых 261 с завершенными семьями, имеют в среднем 1,88 детей, около 12 процентов из которых умирают в возрасте до брака. Какая доля женится, мы не знаем; но только около 75 процентов выпускников Гарварда и Йеля женятся; только 50 процентов выпускников колледжей для женщин вступают в брак. Научный деятель имеет в среднем около семи десятых взрослого ребёнка. Если три четверти его сыновей и внуков женятся, и члены их семей по прежнему того же самого размера, потомство 1000 людей науки оставит около 350 внуков, вступающих в брак и передающих свои фамилии и свои наследственные признаки. Истребление будет ещё более быстрым в женских линиях Обратите внимание на высокую рождаемость в резком контрасте с этими цифрами, наблюдаемую в доходных районах больших городов Америки. В Нью Йорке рождаемость в Ист-Сайде выше в четыре раза рождаемости в умных жилых районах. Комментируя аналогичные условия в Питтсбурге, где рождаемость в самой бедной палате в три раза больше, чем в лучшей жилой палате, господа Попеноэ и Джонсон заметили: «Значение таких фигур в естественном отборе должно быть очевидным в Питтсбурге, как, наверное, во всех крупных городах в цивилизованных странах. Чем ниже класс находится по шкале интеллекта, тем больше его репродуктивный вклад.

Не следует забывать, что такие дифференциальные родовые ставки означают для Америки проблемы более сложные чем в Европе; потому что если в Европе они связаны главным образом со сдвигами в групповом интеллекте, в Америке имеют место изменения расы со всеми вытекающими отсюда последствиями в модификации фундаментальных национальных темпераментов, идеалов и институтов. И это именно то, что происходит во многих частях Америки сегодня. Новая Англия после того, как была плодовитым питомником амбициозных, умных «янки», выславшей вперёд миллионы людей на освоение Запада, быстро перестаёт быть англосаксонской страной. В Массачусетсе рождаемость среди женщин иностранного происхождения в два с половиной раза выше, чем рождаемости среди коренных уроженок; в Нью-Гемпшире — в два раза; в Род-Айленде в полтора раза самые плодовитые из чужеродных элементов поляки, польские и российские евреи, южные итальянцы и франко канадцы. Что это может означать, через несколько поколений обозначается расчётом, сделанным биологом Дэвенпортом, заявившим, что при нынешних темпах воспроизводства 1000 выпускников Гарварда сегодня бы имели только пятьдесят потомков через два века, следовательно, на 1000 румынов сегодня в Бостоне при их нынешних темпах размножения придётся 100 000 потомков за тот же промежуток времени.

Вернувшись к более общему аспекту проблемы, становится ясно, что и в Европе и Америке качество населения ухудшается, наиболее умные и талантливые штаммы относительно или абсолютно идут на убыль. Теперь это не может означать ничего иного как смертельную угрозу для цивилизации и расы. Рассмотрим как психологические эксперты, сформулировавшие американские военные тесты на интеллект, характеризуют старшие классы интеллекта Люди «А» были описаны как обладавшие «способностью сделать превосходные рекорды в колледже»; люди «В» — «способные сделать средний показатель в колледже»; люди «С» — «редко способные к окончанию курса средней школы», и на основе рейтингов армии почти 75 процентов всего населения США сегодня ниже уровня С +!

Фатальные последствия голода мозгов хорошо описываются у профессора Макдугалла в следующих строках:

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека расовой мысли

Политическая антропология
Политическая антропология

Эта книга известного немецкого философа, антрополога и социолога (1871–1907) является одной из лучших классических работ по расовой теории. Написанная 100 лет назад живым доходчивым языком, она до сих пор актуальна, ибо поднимает важные вопросы. Из-за личной неприязни Ленина имя Вольтмана было вымарано из русской культуры, в которой немецкие интеллектуалы находили свою реализацию подчас раньше, чем у себя на родине. Настоящее издание в условиях новой подлинно демократической России исправляет этот досадный пробел. Книга предназначена для антропологов, историков, политологов, психологов, ученых других направлений, студентов, молодежи, а также для семейного чтения.

Людвиг Вольтман

Документальная литература / Культурология / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Расовая женская красота
Расовая женская красота

Книги известного немецкого антрополога, анатома и врача Карла Штраца (1858–1924) были популярными на рубеже XIX и XX вв. в самых широких слоях читающей публики, ибо посредством изящного стиля он отваживался излагать суть проблем, бывших под запретом во времена целомудренного века. Никогда еще антропологическая и анатомическая информация не подавалась в форме столь занимательного жанра, а расовые различия не обрамлялись таким обилием сопутствующей географической экзотики. Он считал, что сделал значительный шаг к разрешению загадки расы, анализируя в качестве представителей расы не мужчину и женщину вместе, как это обычно делалось доселе, а исключительно женщину, поскольку она представляет род в несравненно более чистой форме. Это совершенно простое бытовое умозаключение проницательного наблюдателя полностью подтверждено сегодня генетическими данными эволюционной теории пола. Умело соединив в своей концепции антропологию, расологию, физиологию, психологию, этику, эстетику и эволюционную теорию, Карл Штрац красивым и живописным языком хорошего литератора попытался ответить на вопрос, что же такое «раса». Книга актуальна и сегодня, через сто лет после ее выхода в свет, благодаря уникальной наблюдательности рассказчика — ученого и галантного кавалера, умеющего в подкупающей занимательной манере излагать самые тонкие и сложные нюансы расовых различий. Знание о женщине и ее расовых формах подразумевает большую меру мужской силы и ответственности за качество своего потомства, производимого от тех или иных форм.Для широкого круга читателей, интересующихся будущим своих потомков, а также антропологов, физиологов, психологов, художников, криминалистов и др.

Карл Штрац

Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Knowledge And Decisions
Knowledge And Decisions

With a new preface by the author, this reissue of Thomas Sowell's classic study of decision making updates his seminal work in the context of The Vision of the Anointed. Sowell, one of America's most celebrated public intellectuals, describes in concrete detail how knowledge is shared and disseminated throughout modern society. He warns that society suffers from an ever-widening gap between firsthand knowledge and decision making — a gap that threatens not only our economic and political efficiency, but our very freedom because actual knowledge gets replaced by assumptions based on an abstract and elitist social vision of what ought to be.Knowledge and Decisions, a winner of the 1980 Law and Economics Center Prize, was heralded as a "landmark work" and selected for this prize "because of its cogent contribution to our understanding of the differences between the market process and the process of government." In announcing the award, the center acclaimed Sowell, whose "contribution to our understanding of the process of regulation alone would make the book important, but in reemphasizing the diversity and efficiency that the market makes possible, [his] work goes deeper and becomes even more significant.""In a wholly original manner [Sowell] succeeds in translating abstract and theoretical argument into a highly concrete and realistic discussion of the central problems of contemporary economic policy."— F. A. Hayek"This is a brilliant book. Sowell illuminates how every society operates. In the process he also shows how the performance of our own society can be improved."— Milton FreidmanThomas Sowell is a senior fellow at Stanford University's Hoover Institution. He writes a biweekly column in Forbes magazine and a nationally syndicated newspaper column.

Thomas Sowell

Экономика / Научная литература / Обществознание, социология / Политика / Философия
Политика у шимпанзе. Власть и секс у приматов
Политика у шимпанзе. Власть и секс у приматов

Первое издание книги Франса де Валя «Политика у шимпанзе: Власть и секс у приматов» было хорошо встречено не только приматологами за ее научные достижения, но также политиками, бизнес-лидерами и социальными психологами за глубокое понимание самых базовых человеческих потребностей и поведения людей. Четверть века спустя эта книга стала считаться классикой. Вместе с новым введением, в котором излагаются самые свежие идеи автора, это юбилейное издание содержит подробное описание соперничества и коалиций среди высших приматов – действий, которыми руководит интеллект, а не инстинкты. Показывая, что шимпанзе поступают так, словно они читали Макиавелли, де Валь напоминает нам, что корни политики гораздо старше человека.Книга адресована широкому кругу читателей.

Франс де Вааль

Обществознание, социология
Грамматика порядка
Грамматика порядка

Книга социолога Александра Бикбова – это результат многолетнего изучения автором российского и советского общества, а также фундаментальное введение в историческую социологию понятий. Анализ масштабных социальных изменений соединяется здесь с детальным исследованием связей между понятиями из публичного словаря разных периодов. Автор проясняет устройство российского общества последних 20 лет, социальные взаимодействия и борьбу, которые разворачиваются вокруг понятий «средний класс», «демократия», «российская наука», «русская нация». Читатель также получает возможность ознакомиться с революционным научным подходом к изучению советского периода, воссоздающим неочевидные обстоятельства социальной и политической истории понятий «научно-технический прогресс», «всесторонне развитая личность», «социалистический гуманизм», «социальная проблема». Редкое в российских исследованиях внимание уделено роли академической экспертизы в придании смысла политическому режиму.Исследование охватывает время от эпохи общественного подъема последней трети XIX в. до митингов протеста, начавшихся в 2011 г. Раскрытие сходств и различий в российской и европейской (прежде всего французской) социальной истории придает исследованию особую иллюстративность и глубину. Книгу отличают теоретическая новизна, нетривиальные исследовательские приемы, ясность изложения и блестящая систематизация автором обширного фактического материала. Она встретит несомненный интерес у социологов и историков России и СССР, социальных лингвистов, философов, студентов и аспирантов, изучающих российское общество, а также у широкого круга образованных и критически мыслящих читателей.

Александр Тахирович Бикбов

Обществознание, социология