Бунт в тарелке

Остановившись на миг, лжеимператор огляделся, обнаружил лжебиолога и ринулся к нему по узкому проходу меж столиков. Неожиданно на пути корсиканца[44] встал Лёшик с пивной кружкой в руке. Выпятил грудь и торжественно запел Марсельезу.

– Отречёмся от старого мира, отряхнём его прах с наших ног[45], – успел вывести он, дирижируя пустой кружкой.

В следующий миг скелет дал ему такого звонкого леща, что все присутствующие невольно пригнули головы. Пролетев несколько метров, исполнитель революционного гимна врезался лбом в прилавок и проломил его, словно пушечное ядро борт корабля.

– Милиция! Пожар! – завизжала Травиата Гермогеновна, мгновенно вспомнив, что из-за нашествия этого ирода в двууголке два века назад выгорела вся Москва, и что её питейное заведение может последовать не менее гибельная участь.

Не обращая внимания на крики, наполеонированный скелет двинулся на Фу-Фью. Тот в отчаянии швырнул в него пол-литра протоплазматического яда. Бонапарт ловко увернулся. Тогда инопланетянин бросился в глубь залы, желая укрыться за дверью подсобки. Увы, его преследователь оказался намного проворней. Он мгновенно настиг беглеца и уж протянул свою костлявую руку, чтобы схватить за шиворот. И вот здесь произошло неожиданное. Сидевший за одним из столиков благообразный старичок-инвалид, вдруг взял свою железную палочку да и сунул её в проход, сделав императору подножку. Из-за этого Бонапарт на полном ходу грохнулся на пол. Следом в кафе началась нешуточная потасовка.

– Лупи захватчика! – в боевом азарте тряс своим ортопедическим[46] оружием старичок. – Бей под микитки[47]!..

Лера с Шуркой лежали неподалёку в кустах и через окна кафе наблюдали за разворачивающейся баталией. Вернее, наблюдал один Шурка, который преобразовал своё зрение в телескопическое и теперь комментировал происходящее.

– Так, – говорил он, – продавщица стукнула Фу-Фью по голове подносом.

– И что дальше? – нетерпеливо спрашивал Лера.

– Тот коробком стал.

– А продавщица?

– У продавщицы глаза по яблоку.

– А Фу-Фью?

– Он Травиате Гермогеновне своей спичкой в глаз ткнул и опять в человека превратился.

– А скелет что делает?

– Скелет на полу валяется. Ему старичок шнурки на сапогах связал, вот он и падает на каждом шагу.

– Какие шнурки? Какие сапоги? – удивился Лера. – Он же скелет.

– Это нам скелет, а старичку – Наполеон.

– Но это же только кажется?

– Сам не знаю. Он кажущиеся шнурки связал у кажущегося Наполеона, а у скелета из-за этого ноги заплетаются.

История одного скелета

Лера прищурился, потом, наоборот, вытаращил глаза, но как ни старался, так и не смог ничего разглядеть.

– Давай ближе подойдём, – предложил он.

– Давай, – кивнул Шурка.

Но тут подъехал милицейский газик и, лихо развернувшись, затормозил у крыльца. Из машины во главе с участковым выбрался наряд милиции. За милицией прибыла машина «скорой помощи».

Спустя минуту дядя Ваня вышел на улицу. Под мышками у него, будто два больших плюшевых медведя, болтались алкоголик Лёшик и лжеучитель Франц Фридрихович. За ними шествовала Травиата Гермогеновна с подбитым глазом. Следом санитары вынесли на носилках благообразного старичка. Старичок открывал рот, словно рыба, выброшенная на берег, и силился нечто сказать. Вместо слов из его горла вылетало лишь сипение. Шею инвалида укрывала бинтовая повязка. Кроме того, у него была забинтована рука и колено, а на груди лежала металлическая палочка. Лера всмотрелся и присвистнул от удивления.

Какой-то неизвестный великан завязал ортопедическое приспособление в настоящий морской узел.

– Кто его так? – посмотрел Лера на друга.

Шурка почесал за ухом.

– Да никто, сам.

– Как это сам? – не поверил Лера.

– Да просто. Дед этот увидел Наполеона и давай орать что есть мочи. Вот горло и сорвал.

– А рука? А нога? – напомнил Лера.

– Так он сам себя по коленке кулаком и колотил, когда кричал мужикам, как надо Наполеона бить.

– Ну, а железную палку тогда кто на узел завязал? Тоже дед?

– Нет, – заважничал Шурка, – палки вязать только мой Наполеон умеет.

– Наполеон?

– В смысле скелет. Я вот сейчас проверил. Оказывается, при жизни он работал силачом в цирке. Подковы гнул. А потом выкурил одну-единственную сигарету и умер.

– От одной сигареты? – опять не поверил Лера. – Что-то ты выдумываешь.

– Ничего не выдумываю, – обиделся Шурка. – Когда человек курит, у него резко сужаются кровеносные сосуды. У силача из-за этого произошёл спазм и кровоизлияние в мозг. Он потерял сознание, упал на мостовую, ударился виском о бордюр и умер.

– А как же скелет в нашу школу попал?

– Вначале его забрали в медицинский институт для изучения анатомии человека. А лет через двадцать в нашу школу передали, как шефский подарок. И он у нас в анатомическом кабинете ещё лет десять стоял. Потом, когда появилось пластмассовое пособие, настоящий скелет спрятали. Вот он с тех пор в шкафу у Фенечки и пылился.