Бунтарь Иисус : Жизнь и миссия в контексте двух эпох

Эта аналогия позволяет объяснить, что такое парадигма и как она влияет на восприятие, но это еще не все: она помогает понять значимый конфликт — быть может, великий конфликт, — внутри христианства сегодня. Это конфликт между двумя главными парадигмами, касающимися «наблюдаемых объектов» христианства: Библии, Иисуса, последующих доктрин и догматов (включая Символы веры), природы христианского знания и, наконец, природы христианской жизни. Причем обе эти парадигмы христианские — за каждой стоят миллионы приверженцев. Так что мы не вправе утверждать, что одна из них христианская, а другая — нет. Подобным образом, мы не можем сказать, что одна из них «традиционная» для христианства, а другая возникла в результате отказа от традиции. Скорее, обе парадигмы означают разное отношение к христианской традиции и к тому, что эта традиция говорит о Библии, Боге, Иисусе и о том, как следовать за ним.

Еще не сложились общепринятые термины для обозначения этих парадигм. Если воспользоваться хронологическим измерением, можно назвать первую «ранней», а вторую — «возникающей» парадигмой. Если же говорить об их сути, первую можно назвать «парадигмой вероучения»: она подчеркивает, что крайне важно придерживаться христианских представлений об Иисусе, о Боге и Библии. Тогда вторую можно назвать «парадигмой пути»: она подчеркивает тот факт, что христианство следование за Иисусом по пути, на котором происходит преображение. Первая подчеркивает буквальный смысл христианской традиции, в том числе Библии; вторая ставит в центр более-чем-буквальный смысл христианской традиции, что я далее буду называть метафорическим смыслом. Отличительные особенности этих двух парадигм и то, как они влияют на историю Иисуса, станут понятны из дальнейшего изложения.

Иисус в рамках ранней христианской парадигмы

Мы уже хорошо знакомы с тем, как Иисуса воспринимают в рамках ранней христианской парадигмы, поскольку все упомянутые ранее подходы к пониманию Иисуса, за исключением «Иисус как учитель», относятся именно к этой категории. Большинство из тех, кому сейчас за пятьдесят, выросли с ней вместе, и эта парадигма сегодня отражает наиболее распространенный подход к Иисусу. Именно ее чаще всего транслируют по христианским радио- и телеканалам, а потому данная парадигма гораздо лучше знакома публике. Но хотя она всем так хорошо знакома и я назвал ее «ранней», ее отличие состоит не в том, что она более древняя или более традиционная. Скорее, как я покажу в данном разделе книги, эта парадигма сложилась в течение последних трех — четырех столетий. Здесь я намерен кратко представить ее, выделив четыре важнейшие особенности.

1. Ранняя парадигма воспринимает Иисуса через призму христианских доктрин. Она смотрит на Иисуса через призму позднейших христианских доктрин, в частности — Символов веры IV и V веков. Иисус — Божественное существо: «Единородный Сын Божий и наш Господь», Бог истинный от Бога истинного, единосущный Богу; он есть второе лицо Троицы, он столь же вечен, как и Бог. Разумеется, Иисус также стал человеком, он есть и «истинный человек», как и «истинный Бог», в его лице соединены две природы. Символы веры также подчеркивают, что смерть Иисуса была главной целью его жизни: «Для нас человек и для нашего спасения Он сошел с небес… и был распят за нас при Понтии Пилате».

На протяжении многих веков христиане, читая или слушая евангелия, опирались на такие доктрины. И потому они воспринимали Иисуса, жившего в I веке, так, как если бы он уже обладал всеми этими свойствами. И даже те протестанты, которые отказывались от доктрин и декларировали приверженность одному только Писанию, также воспринимали евангелия через призму доктрин, поскольку в целом были согласны с их главными положениями относительно Иисуса.

Неудивительно, что такой взгляд рождает доктринальное понимание Иисуса. Рамки данной парадигмы влияют на видение христиан. Иисус был единородным Сыном Божьим (и таковым остается), Богом и человеком одновременно; он умер за грехи мира; а сейчас он един с Богом, при этом равен Богу. Доктрины определяют наше восприятие даже тогда (причем особенно сильно), когда мы об этом и не подозреваем. Христианские доктрины влияют не только на то, как Иисуса понимают многие христиане, но и на то, как его понимают нехристиане. Если последние вообще что-либо слышали об Иисусе, то скорее всего они имели дело с данной парадигмой.

Но когда мы смотрим на Иисуса и евангелия главным образом через призму позднейших доктрин, мы насильно навязываем такой смысл текстам и часто упускаем из виду их первоначальный смысл, который им придавали в I веке. Доктринальный подход позволяет выделить многие важные вещи, но одновременно что-то оставляет в тени. Он проливает свет на текст, и он же затемняет его понимание.