Бунтарь (ЛП)

— Поэтому причина, по которой я не смог взять тебя на гольф в воскресенье, — говорит он, — в том, что публично я пытаюсь идти по прямой линии, по крайней мере, до конца сезона. И тогда я покончу с «Пумами». Мой контракт истекает в конце этого года, и тогда я буду свободным. Я готов к смене обстановки.

— Я понимаю.

— Мне бы так хотелось появиться с тобой открыто, потому что, думаю, с тобой классно тусоваться, — говорит Зейн. — Но я просто не могу. Пока не могу. Скоро начнется футбольный сезон, а мне сказали, что они все еще решают, вышвырнуть меня или нет. Я не могу совершить ошибку. Не тогда, когда я так близок к цели.

— Так почему же цветы, вино и частный пляж?

Зейн пожимает плечами.

— Это знак уважения. Я хотел, чтобы ты знала, что ты особенная, не просто половой партнер. Ты можешь не быть моей девушкой, но ты что-то значишь для меня. И я ценю, что ты терпишь меня, потому что знаю, что я не самый спокойный и приятный сукин сын.

Я вздыхаю, улавливая легкий аромат лосьона после бритья, который остался на его коже. Я буду скучать по этому запаху. Если бы я могла поймать его и забрать с собой, я бы сделала это.

— Каким одеколоном ты пользуешься? — спрашиваю я как бы между прочим.

— Что? — бормочет Зейн.

— Ты очень хорошо пахнешь. Мне просто любопытно. Не бери в голову. — Я прижимаюсь щекой к его хлопковой рубашке.

Зейн запускает пальцы в мои волосы, и мой вопрос остается без ответа. И, возможно, таким образом жизнь напоминает мне жить сегодняшним моментом. Я никогда не узнаю, как называется одеколон Зейна, и, вероятно, никогда не вернусь на этот частный пляж в это уединенное место.

Сейчас все, что у нас есть — этот момент. И, может быть, сейчас это все, что нам нужно.

Глава 24

Зейн

— Между прочим, дом Рут продан.

Через пассажирское окно луна освещает лицо Далилы. Мы возвращаемся в Лагуна-Палмс во вторник ночью с песком в обуви и остатками пляжного оргазма в венах.

Мы занимались любовью на пляже.

Не трахались.

Это было намного большее.

Не было намеков на пошлые разговоры. Далила не просила этого, и я не обращался с ней, как с каким-то сексуально озабоченным животным. Это был медленный и чувственный секс, который что-то значит.

Секс, которого у меня не было после Мирабель…

— Мы должны выехать к концу июля, — добавляет Далила.

Мой желудок скручивается в узел.

— Ого, это удар ниже пояса.

— Правда? — Она игриво толкает меня локтем.

— Думаю, нам просто нужно максимально использовать оставшееся время, — предлагаю я. — С этого момента мы заключаем договор.

— Какой договор?

— Не ругаться. Только секс и веселье. — Я поворачиваюсь к Далиле, чувствуя ее взгляд. Она улыбается одним уголком губ. — Давай сделаем такое лето, которое никто из нас никогда не сможет забыть.

— Хорошо, договорились.

Мы пожимаем друг другу руки и наше рукопожатие продолжительнее, чем должно быть.

Когда мы заезжаем на нашу улицу, я по привычке поворачиваю к своей подъездной дорожке. Мое тело теплое и расслабленное, а разум опустошен после рассказа истории своей жизни. Я беру руку Далилы, глубоко вздыхая.

— Хочешь переночевать у меня сегодня? — спрашиваю я.

Ее колени сжимаются вместе.

— О, гм, я не против заняться с тобой сексом, но...

— Нет, — говорю я. — Я не об этом. Я хочу, чтобы ты осталась со мной на всю ночь.

Далила медленно поворачивается ко мне, приподняв брови.

— Правда?

— Да. — Я пожимаю плечами. — И тебя я тоже хочу.

Я останавливаю машину, Далила хватает свою сумку и переводит взгляд от моего дома к дому Рут. Мы выбираемся из автомобиля, проходим вперед и встречаемся у капота.

— О чем ты думаешь? — спрашиваю я.

Она кусает губу.

— О многом.

Приподняв брови, я прошу уточнить:

— Например?

Далила открывает рот, чтобы ответить, а затем заставляет себя замолчать.

— Ничего такого, что нужно сказать прямо сейчас. Уже поздно. Я устала. Ты тоже.

Я беру ее за руку, притягивая к себе.

— Ты войдешь внутрь или мне придется перебросить тебя через плечо и внести?

Далила почти улыбается, а затем неожиданно зевает.

— Делай со мной что хочешь, де ла Круз. Сегодня ты заработал несколько бонусных баллов.

— Надеюсь, это не баллы сочувствия.

— Нет. Просто баллы хорошего парня.

Я зажмуриваюсь и высовываю язык.

— Отстой.

— Не отстой, совсем не отстой.

Без колебаний я закидываю Далилу на плечо, проводя руками вверх по ее бедрам и хлопая по заднице. Она колотит меня по спине кулаками.

— Я думала, ты шутишь о том, что перебросишь меня через плечо, — смеется она.

— Не-а. Я всегда хотел сделать это с кем-нибудь. — Я заношу Далилу внутрь и бросаю на свою кровать. Взяв футболку из комода, я бросаю ее ей. — Ты можешь спать голой или в одной из моих футболок. Выбирай.

— Выбор хозяина. — Далила расстегивает молнию на платье, позволяя ему упасть на пол, и теперь на ней только лифчик, трусики и улыбка.

— Знаю, я сказал, что не буду тебя трахать, если ты останешься на ночь, но очень трудно держать свое слово, когда ты стоишь в таком виде.