Бунтарь. За вольную волю!

Начиная с 1618 года пополнение казны стало главным в деятельности Земского собора. Всех купцов и промышленников обложили «пятиной», то есть двадцать процентов налога на прибыль. Выручили «именитые люди» Строгановы, предоставившие собору ссуду деньгами и товарами. Деньги пошли на выплату жалованья служивым людям. Даже иностранные государи помогали. Так, персидский шах Аббас прислал Москве слитков серебра на семь тысяч рублей. Англия согласилась быть посредником в переговорах со Швецией. Шведы понимали, что удержать захваченные во время Смутного времени российские земли они не в состоянии, старались найти выход. В феврале 1617 года в деревне Столбово был заключён мир на невыгодных для России условиях. К Швеции отошло всё побережье Балтики и северные берега Ладожского озера, а кроме того, Россия должна была выплатить контрибуцию. Но Швеция вернула Великий Новгород и другие, исконно русские города. Горожане устраивали мятежи, шведы теряли воинов и решили города вернуть.

На следующий год, в декабре 1618-го у стен Троицкого монастыря, в селе Деулино было подписано перемирие с Польшей на четырнадцать лет. Условия его были для России невыгодные. К Польше отходил Смоленск, Черниговские и Северские земли. Решено было обменяться пленными. Россия была разорена, и ей нужен был мир.

В июне 1619 года на Русь вернулся Филарет, отец царя Михаила, который стал патриархом и соправителем. Человек мудрый, жёсткий, он дополнял мягкого и нерешительного Михаила. Страна нуждалась в жёсткой руке. Уже в 1620 году началось составление новых писцовых книг. Выяснилось, что за два десятилетия Смутного времени страна потеряла треть населения. Крепости стояли в запустении, для пушек не было порохового зелья, а гарнизоны были малочисленны и вида ужасающего – униформа истлела от длительной носки, а ратники порой голодали, как и их семьи.

В этом же году приняли новый воинский Устав. В начале 1626 года, когда в казне появились деньги, Россия наняла за границей наёмников, пять тысяч простых воинов и офицеров, а также мастеров-литейщиков для выделки пушек. В Германии и Голландии закупили вооружение, ибо своя промышленность была в полном упадке. В 1632 году царь позволил голландцу Винниусу построить в окрестностях Тулы завод и наладить литьё пушек и ядер.

Страна остро нуждалась во всём – деньгах, продуктах, а более всего в лидерах – умных, решительных, знающих своё дело, способных вести за собой к чётко обозначенной цели. К сожалению, лучшие люди погибли во время Смуты от рук сподвижников Лжедмитриев, от интервентов-поляков, литовцев, шведов. Не от хорошей жизни царь перемещал князя Пожарского с одного места службы на другое. Знал – не подведёт, не украдёт, потому как государственник, за страну душой болеет.

Дворян и чиновников много, большинство в Смуту выгоду поимели – землёй, чинами, деньгами, но государству пользы – ноль. Михаил сам по воинскому делу видел, после Скопина-Шуйского только что Пожарский из толковых воевод остался, многим дворянам десяток ратников доверить нельзя. При этом кичатся своим древним родом, чванливы и заносчивы.

У Пожарского после Смутного времени работы много, всех изменников и пособников выявить. Другое дело, что не все под суд попадали из дворянства, выручали заслуги предков. Многие бояре и дворяне в родстве, действовали по поговорке «Ворон ворону глаз не выклюет». Понемногу стали козни Пожарскому строить, царю и Филарету всякие нелепицы и сплетни нашёптывать. И Михаил как подчинённый Дмитрия Михайловича службу ревностно нёс. Видимо, мешать стали оба. Филарет, патриарх и соправитель царский, хоть и мудрый и решительный муж, а в России долго отсутствовал, за это время ситуация в стране поменялась сильно.

Не особенно разбираясь в наветах, Пожарского направили в 1628 году первым воеводой в Великий Новгород. Для Пожарского, служившего дьяком Разбойного приказа, это понижение в должности. Дьяк – это по-современному говоря – министр, а Разбойный приказ – как ФСБ и МВД, вместе взятые. А воевод, хоть и первых, в каждом городе и губернии не один десяток.

Пожарский перечить не стал, царю виднее, где служилому дворянину лямку тянуть. Обиделся, но обиду свою никому не показывал, лишь Михаилу как-то в порыве откровенности обмолвился. Пожарский выговорил условие – забрать Засекина с отрядом. Михаилу, как узнал о новом назначении Дмитрия Михайловича, за князя обидно и досадно стало. Человек уже немолодой, страдающий от боевых ран, доказавший делом свою преданность стране и государю, ни в чём предосудительном уличён или заподозрен не был – и вдруг понижение.

Ехали вместе. Пожарский на возке, за ним отряд Засекина с Михаилом во главе. Конечно, возок сдерживал движение, верхами отряд бы ушёл далеко вперёд. Михаил попыток оторваться не делал. Для Пожарского отряд Засекина и охрана, и почётный конвой. Кто посмотрит со стороны – важный чин едет, не иначе как ближний боярин. До Великого Новгорода добирались десять дней. Перед городом Михаил вперёд, перед возком троих ратников пустил. Те рады стараться, кричат прохожим и возчикам на подводах: