Бунтарка

Кира с Амайей идут обратно к своему столу.

Когда десятиклассники уходят, я шепчу Люси:

— Это как-то неловко.

— Неловко то, как все здесь испорченно, — отвечает она, пересчитывая деньги в конверте. — Посмотри на эту столовую.

Я оглядываюсь. Девушки-латинос, которые говорят между собой на испанском, держатся вместе. У них мало общего с такими девушками-латинос, как Клодия или Люси, которые говорят на английском. У черных девушек свои компашки. Несколько азиатов и дети, которые не подходят ни под какую категорию, тусуются с теми, кто примет их. Полный бардак.

— В моей старой школе учителя иногда обсуждали расовые проблемы в классе, — продолжает Люси.

Я рада, что Клодии нет поблизости и она не услышит, как Люси снова рассказывает нам о жизни в большем городе. Впервые Люси меня тоже немного раздражает. Мы едва говорим о расовых проблемах в Ист Рокпорт Хай. Да, черт возьми, мы едва говорим об этом дома. Когда мы с мамой смотрели документалку про Кэтлин Ханну, мама говорила, что «Бунтарррки» в большинстве своем были белыми, и что ей жаль, что они не так радостно принимали девушек другого цвета кожи. Это было то немногое, что ей не нравилась в них. Ист Рокпорт Хай — это не только белые девушки. Я бросаю взгляд туда, где сидят Кира и Амайя. Думаю о том, что по одной этой причине «Мокси» могут быть даже лучше «Бунтарррок». Сильнее.

Когда обед закончен, я помогаю Люси прибраться.

— Мы собрали больше сотни долларов, — говорит она мне.

Я хмурюсь:

— Я думала, будет больше. Этого хватит на форму для одного человека.

— Ладно, мисс Негатив, — говорит Люси, — надо же с чего-то начинать.

— Знаю, — мое раздражение слегка утихает. — Ты права.

Люси кажется такой уверенной в себе. Такой смелой.

Глава четырнадцатая

Несколько недель между Днем благодарения и зимними каникулами похожи на занятие ничегонеделаньем. Никто не хочет ходить в школу, включая учителей. Все ждут благословенные каникулы, когда мы сможем спать, тупо сидеть перед телевизором и не вспоминать о тестах, грамматических упражнениях или химических лабораториях.

Что касается девочек, они смогут отдохнуть от новой игры «Толкни и хватай».

Эта игра началась после Дня благодарения. Парень толкает тебя в коридоре. Иногда слегка, иногда сильнее. Когда ты спотыкаешься, тебя хватают. Иногда за талию. Иногда щипают за зад. Это происходит в одну секунду, и парень идет дальше по коридору, бормоча, что ему жаль. А иногда смеясь во весь голос.

Все началось с малого: несколько парней, таких как Митчелл и Джейсон, придумали новое развлечение. Потом оно распространилось, как искра от спички, попавшая на сухие дрова. В этом стало участвовать столько парней, что школьные коридоры превратились в минное поле.

Перед первым уроком это случается и со мной. Я даже не могу понять, кто это сделал. Все происходит очень быстро, и я чувствую прикосновение холодных и грубых пальцев, которые проскальзывают под мою кофту.

Я застываю посреди коридора, хотя на самом деле мне хочется закричать и погнаться за придурком.

Мои щеки горят. Осталось всего несколько дней до каникул, и мистер Дэвис решил показать нам одну из версий фильма «Ромео и Джульетта». Я падаю на свое место и радуюсь прохладной темноте класса. Люси склоняется ко мне через парту.

— С тобой все в порядке? У тебя лицо покраснело.

Мистер Дэвис сидит за своим столом и, кажется, не следит за нами, поэтому я наклоняюсь и тихим голосом рассказываю Люси, что случилось. Она слушает, хмурится, а потом восклицает чересчур громко: «Придурок!» Несколько ребят вокруг нас смеются.

— Тшшш, — шепчу я.

— Не понимаю, — говорит Люси, — это что, какая-то игра?

Слезливая музыка «Ромео и Джульетты» монотонно звучит с экрана. Несколько ребят клюют носом, а подбородок мистера Дэвиса опустился на грудь. Через несколько минут он будет громко храпеть.

— В прошлом году они придумали другую игру — пытались сфоткать под юбкой девушки и выставить онлайн, — объясняю я. — У них была целая система зарабатывания очков.

Люси притворяется, что падает в обморок на парту. Потом снова садится прямо.

— Не могу дождаться пятницы. Мне нужен перерыв от этого кошмара.

— Мне тоже.

— Может, девушки Мокси смогут с этим что-нибудь сделать?

— Но что? — спрашиваю я. Я готова выслушать предложения.

— Посоветуют бить коленом по яйцам. Можно назвать это «коленом по шарам».

Я улыбаюсь, представляя такую сцену. Митчелл Уилсон получит так сильно, что не сможет иметь детей. Вот это будет помощь эволюции человечества.

После сорока минут «Ромео и Джульетты» раздается звонок. На пути из класса я чувствую, как кто-то легонько похлопывает меня по плечу. Из-за вечных «толкни и хватай» я резко разворачиваюсь, готовая сорваться.

Это Сет. Он удивленно моргает.

— Привет, — говорит он, чуть-чуть отходя назад. — Извини, если испугал.

— О, — я опускаю взгляд, смутившись. — Прости. Я просто подумала, что ты…

— Все нормально.