А потом я делаю то, что еще ни разу не делала в своей жизни. Я отключаю телефон, не дожидаясь ответа мамы.
Когда я рассказываю Клодии, она кривится, представив маму и Джона, делающих Это.
— Это просто отвратительно, — говорю я, — думаю, она могла бы найти кого-то намного лучше.
— Он так плох?
Я не хочу оправдываться перед Клодией. Ей положено быть на моей стороне. Поэтому я драматично вздыхаю и говорю:
— Я не хочу об этом говорить.
— Ладно, извини.
— Нет, все нормально, — отвечаю я и смотрю на нее преувеличенно печально. — Извини, что разозлилась.
— Ничего страшного, — говорит Клодия, откидывая покрывало и спрыгивая с кровати. — Есть хочу. Пойдем приготовим блины?
— У тебя есть шоколадная крошка? — спрашиваю я, быстро вливаясь в знакомый сценарий.
— А как же.
Я завтракаю у Клодии, а потом иду домой со скоростью улитки. Когда я добираюсь туда, Джона и след простыл. Только моя мама читает в гостиной.
— Привет, — говорит она.
— Привет, — говорю я, подходя к холодильнику, хотя только что поела.
— Вив, мы можем поговорить?
Этот простой вопрос кажется мне странным. Мы с мамой всегда начинаем разговор без этих «можем поговорить?». Просто разговариваем.
— Что случилось? — говорю я, закрывая холодильник и облокачиваясь на него.
— Ну, подойди сюда. — Она хлопает по дивану рядом с собой.
Я сдаюсь и сажусь рядом с ней, пытаясь игнорировать картинку в моем мозгу — она и Джон.
— Вив, прости меня за это утро, — тихо говорит она. — Я не должна была все на тебя вываливать. Просто… ситуация была… неожиданная. — Она протягивает руку, чтобы коснуться меня, но я немного отодвигаюсь.
— Все нормально, мам, — говорю я. — Все хорошо.
— Правда? — спрашивает она тихим голосом, поджав губы.
— Это немного неожиданно. Но если он делает тебя счастливой…
— Он правда хороший человек, Вив, — говорит мама. — Я хотела бы, чтобы ты дала ему шанс.
Я могу быть милой дочкой, но я не могу играть роль лучшей подруги, которая счастлива за нее и Джона.
— Я даю ему шанс.
— Разве? — В ее голосе надежда, но в глазах скепсис.
— Да. Извини, но я очень устала — мы с Клодией поздно легли. Поэтому я пойду и посплю.
Мама кивает, но не улыбается.
— Эй, — говорит она, когда я дохожу до двери моей спальни, — мы так и не поговорили о Сете. Я его не видела с того момента, когда он заезжал за тобой.
— Мы просто друзья, мама. — Моя рука уже на ручке двери. — Ничего такого.
Глаза мамы широко распахиваются. Я знаю, что мой голос звучал грубовато, но мне все равно. Я пытаюсь забыть ее обиженное выражение лица, падая на кровать и доставая свой телефон.
Я пишу Люси.
Она сразу же отвечает:
Я улыбаюсь и продолжаю печатать.
Я скидываю туфли и продолжаю переписываться.
Мои брови взлетают:
Наконец я искренне улыбаюсь в первый раз за утро.
Я пытаюсь вытянуть из Люси информацию, но она не сдается. Закончив переписку, я кидаю телефон в сторону и улыбаюсь. Впервые за долгие годы я жду не дождусь понедельника.