Бунтарка

— Спасибо, — говорит Джейн. Она скрещивает руки на груди и избегает встречаться со мной глазами. Мое сердце слегка болит за нее и Мариселу.

— Давай я тебе помогу. — Марисела хватает один из мусорных мешков, и мы закидываем их в большой голубой бак для мусора.

— Спасибо, — говорю я.

— Не за что, — отвечает Марисела. — Сегодня вечером было весело. Думаю, это лучший вечер за всю мою жизнь. — Она говорит тихо и медленно, словно выпила свою порцию крепкого лимонада. Джейн смотрит прямо на нее и широко улыбается.

— Да, было здорово, — я улыбаюсь в ответ.

Возвращаясь с Клодией и Люси домой, мы зеваем и еле тащим ноги по тротуару. Кажется, что сейчас намного больше времени.

— Можете переночевать у меня, если хотите, или я могу подвезти вас домой — говорит Люси. — Я выпила только один стаканчик лимонада, и это было много часов назад. — Мы соглашаемся на предложение Люси, так как наши родители ждут нас, и у нас с собой нет вещей для ночевки. Я пишу маме, что еду. Когда Люси подвозит меня, Клодия уже дремлет на заднем сиденье.

— Спокойной ночи, Клодия, — бормочу я.

— Хмммм.

— Я так рада, что Кира это устроила, — говорит Люси. — Если это не испугает твою маму или дедушку с бабушкой, я могу посигналить.

Я протягиваю руку и дважды нажимаю на клаксон — ту-ту.

— Какого черта? — говорит Клодия, вскакивая и потирая глаза. Мы с Люси смеемся.

— Мокси! — кричу я, выбираясь из машины.

— Мокси! — кричит Люси в ответ. Она еще раз сигналит, прежде чем отъехать.

Мама встречает меня у входной двери.

— Вив, что происходит? Все хорошо?

Я улыбаюсь ей и притягиваю ее для нежного объятия.

— Прости, мы просто дурачились.

— От тебя воняет!

— Большое спасибо. — Я открываю холодильник и наливаю себе апельсиновый сок.

— Так, как все прошло? — спрашивает мама. Я сказала ей, что иду на сбор средств для женской футбольной команды, но не вдавалась в детали.

— Мам, было ужасно весело, но я так устала. — Я хочу пойти в кровать, пока мои воспоминания о вечере все еще свежи.

— Пришло много девушек? — спрашивает мама, облокачиваясь о кухонную стойку и наблюдая, как я выпиваю весь стакан сока несколькими глотками.

— Да, — говорю я, опуская стакан в раковину. — Много.

— Здорово, — отвечает мама. — Мне нравится то, что вы сделали. А кто организовал?

Моя голова начинает слегка болеть. Может, из-за лимонада. Я растираю виски и закрываю глаза.

— Это были девушки из футбольной команды и несколько других. — Я выхожу из кухни в коридор.

— Я встретилась с мамой Клодии, она сказала, что это какая-то группа «Мокси»? Она видела флаер мероприятия у Клодии.

Я останавливаюсь у двери спальни, спиной к маме.

— А, да.

Странно, что Клодия не спрятала флаер. Нужно ли мне рассказать маме о «Мокси»? Она наверняка одобрит это и даже даст мне хороший совет.

Внезапно я понимаю, что «Мокси» не совсем обо мне. И точно не о моей маме. Это принадлежит всем девочкам школы Ист Рокпорт Хай.

— Ты участвуешь в этом? — спрашивает мама, не сдаваясь. — «Мокси», крутое название.

— Ну, я же пошла туда сегодня вечером, так что да, — я снимаю грязную одежду и ищу свою пижаму. — Мам, я лягу? Я так хочу спать. Там были танцы и всякое такое, и у меня все болит. Можем поговорить завтра? — Я наконец набираюсь храбрости, чтобы обернуться и посмотреть на нее.

— Да, конечно, давай поговорим завтра, — отвечает она. Ее глаза немного печальны, а в голосе есть нотка тоски. — Просто, кажется, тебе действительно было весело.

— Мне было весело, мам, клянусь, — говорю я ей, целуя в щеку. После того как она уходит, я проверяю телефон и падаю на кровать. Там несколько сообщений от Сета.

Как все прошло? Надеюсь, весело.

Я быстро печатаю ответ.

тааааак весело! спасибо, что спросил, завтра расскажу больше, хочу спать! Х0

Я кидаю телефон на пол и погружаюсь в сон. Я вижу девушек, танцующих вместе, улыбающихся и держащихся за руки.

* * *

Встреча в зале Ветеранов меняет энергию школы. Девушки, которые обычно не общались между собой, теперь здороваются в коридоре и улыбаются друг другу, проходя мимо. Да, многое осталось прежним: я слышу, как парни обсуждают победу Эммы Джонсон в Мартовском Безумии, а Митчелл с дружками говорят девушкам делать сэндвичи и пытаются «толкнуть и схватить» их. Тем не менее что-то изменилось. Словно мы проснулись и понимаем немного больше, чем раньше.

— Интересно, а если «Мокси» придумали двенадцатиклассницы, — спрашивает Клодия, когда мы встречаемся с Люси до первого звонка. — Когда они выпустятся, все это может прекратиться.

— Да, но даже если и так, — говорит Люси, собирая волосы в конский хвост, — это не имеет значения. Разве тебе не кажется, что после субботы «Мокси» будет продолжать жить вне зависимости от чего-либо?

— Так ты не думаешь, что Кира его начала? — спрашивает Клодия.

Люси качает головой.

— Не думаю. Флаер Киры отличается от брошюр. Как и мои флаеры о продажах выпечки.

— Я думаю, Люси права, — говорю я.

— Что Кира не делала брошюры? — спрашивает Клодия.