Бунтарка

Он так растягивает меня, что это почти причиняет боль, и, не дав мне времени привыкнуть к его размерам, Джейс начинает двигаться в бешеном темпе. Он давит предплечьями на мою голову, а его руки по-прежнему сжимают мои запястья. Я начинаю задыхаться, когда Джейс раз за разом касается какой-то точки внутри меня, отчего мое тело пронзает невероятное удовольствие. Я бессмысленно ерзаю, борясь с подступающим оргазмом, и, когда он завладевает мной, Джейс поглощает мои стоны губами. Я вздрагиваю, чувствуя, что перед моими глазами появляется белая пелена. На секунду мой слух отключается, будто все, на чем мне нужно сейчас сосредоточиться, – это движение его члена внутри меня. Впитывая это ощущение, я прихожу в себя. Джейс шипит, прикусывая мою нижнюю губу и покачивает бедрами, гонясь за собственным кайфом. Мне же остается только восхищаться тем, как его тело выгибается навстречу моему. Приподняв голову, я целую и кусаю его шею, а через секунду зализываю образовавшуюся рану языком. Я проделываю так с каждым миллиметром кожи на его шее, пока не добираюсь до уха. Когда я вонзаю в него свои зубы, Джейс замирает внутри меня, со стоном кончая.

– Надо было сделать это раньше, – говорю я, почувствовав, как он замер.

Я провожу языком по его уху, не в силах найти слов, чтобы описать то, что сейчас произошло. Просто потому, что это было… вау! Несмотря на неподходящее время.

Джейс усмехается, опускаясь на мое тело, и говорит, встречая мой взгляд:

– Я рад, что ты вернулась, но, возможно, тебе не следовало этого делать.

– Ты действительно хочешь испортить такой хороший момент? – спрашиваю я, сощурившись.

– Но это опасно.

– К черту опасность, Джейс! – Я пытаюсь вырваться из его хватки, но он крепко держит меня за руки, и к тому же все еще был во мне. – Я могу о себе позаботиться.

Развернув одно из моих запястий, Джейс проводит большим пальцем по клейму. Теперь оно перестало быть выпуклым и окрасилось в серебристо-белый.

– Я прощаю тебя, – шепчу я. – Перестань корить себя, ведь на нас рассчитывают множество людей.

Мои слова выбивают его из колеи, и я буквально вижу, как он снова возводит вокруг себя стены. Я была так близко к нему. Он почти впустил меня в свою душу, но теперь это доверие между нами исчезло. К этому привело напоминание о том, что кроме нас двоих есть еще Вульф и Аполлон, и я не могу просто так забыть о них. И он не должен.

– Ты права, – говорит Джейс и встает.

Я сразу же начинаю скучать по ощущению его тела, но ничего не говорю. Надев брюки, он исчезает снаружи, и до меня доносится тихий рокот мотора.

– Надо было запустить генератор раньше, – говорит он, снова появляясь в дверях. – Потребуется некоторое время, чтобы вода нагрелась.

Поднимаясь с кровати, я не говорю ему о том, что в лагере верили в бодрящие свойства душа. Они считали, что вода должна была очищать, а не успокаивать. Так что водные процедуры на Райском острове были теплыми только в том случае, если солнце достаточно нагревало резервуары с водой, стоящие рядом с общежитиями.

Джейс молча наблюдает, как я пересекаю комнату и захожу в крошечную душевую кабинку, хотя конструкцию из слива на полу и металлической лейки на потолке с трудом можно назвать душем.

Я чувствую, как к моей коже приливает жар, и знаю, что это не из-за выпитого виски, а из-за взгляда Джейса, следующего за мной. У меня сводит желудок, когда думаю о том, что ему даже не нужно стараться, чтобы вызвать у меня такую реакцию. Его взгляд выворачивает меня наизнанку, извлекая душу. И ему вовсе не обязательно говорить то, о чем он думает. Я догадываюсь, что он не хочет моего участия в войне. Возможно, он даже думает о том, чтобы запереть меня в этой лачуге, пока будет сражаться с большими злыми монстрами, наводнившими Стерлинг Фолс.

– У тебя было шесть месяцев, – говорю я ему. – Теперь моя очередь.

Джейс стоит у дверного проема и наблюдает за тем, как я включаю воду и встаю под ледяную струю. Я запрокидываю голову, борясь с дрожью и стараясь не обращать внимания на мурашки, бегущие по моему позвоночнику вместе с каплями воды. Джейс глядит в мою сторону так, словно не знает меня, – и, возможно, это правда. Ведь я больше ничего не боюсь. Я изменилась, а ему остается только смотреть на меня и молча завидовать.

Глава 10. Аполлон

Шериф Натан Брэдшоу садится передо мной и устраивается поудобнее, выставляя ноги в проход. Судя по его виду и темным кругам под глазами, могу сказать, что из всех нас шерифу пришлось хуже всего. Последние несколько месяцев он выглядит очень усталым, но хотя бы все еще похожим на самого себя. Его волосы по-прежнему расчесаны и подстрижены, борода аккуратна, а кожа бледна, что в целом сейчас считается нормой. Он пытается выживать, в отличие от тех, кто угасает под давлением этой войны.

Расположившись, Натан придвигает к себе ожидающую его кружку с кофе и разбавляет его сливками и сахаром.

– Хорошо, Аполлон, – наконец произносит Брэдшоу, нарушая тишину. – Зачем ты позвал меня?

– Кое-что случилось.