Бунтарка

Понимая, что она права, я вздрагиваю и проскальзываю между двумя парнями, стоящими сбоку от нас. Артемида держится за мной, пока я пробираюсь вперед. Конечно, мне хочется получше рассмотреть, что творится на ринге, но я не хочу рисковать – вдруг Цербер меня узнает. Хотя, если уж на то пошло, меня может узнать кто угодно.

– Чего ты хочешь в случае выигрыша? – Логан усмехается и, снимая рубашку, выбрасывает ее за пределы круга.

– Я хочу повышение.

Логан на несколько дюймов выше своего противника, и его волосы коротко подстрижены.

– Хорошо, сынок, – усмехается Цербер и кивает. – Тогда давайте продолжим. Сегодня вечером у нас здесь особый гость, и некоторые из вас, возможно, его помнят. – Цербер указывает вниз, и толпа машинально расступается.

Мое сердце замирает, когда сквозь толпу проходит Аполлон. На нем простая коричневая маска с уродливыми рогами, торчащими изо лба, а по телу размазано золото, но на этот раз кто-то нанес его с гораздо меньшим энтузиазмом.

Меня пронзает волна гнева из-за того, что кто-то другой посмел прикоснуться к нему, но больше всего меня шокирует металлический ошейник на его шее.

Толпа ропщет. Одни смеются, другие перешептываются. Эта странная реакция заставляет меня задуматься. Впервые ли Аполлон показывается толпе в таком виде? Возможно, это своего рода его наказание, но в таком случае что он сделал?

Артемида хватает меня за руку, переплетая наши пальцы, и я крепко сжимаю ее руку в ответ, хотя уже намеревалась броситься вперед. При себе у Аполлона ни посоха, ни того, что объяснило бы смысл его ошейника, если он надел его в качестве атрибута. Получается, это просто какая-то ужасная, гребаная символика.

Подойдя к рингу, Аполлон переступает черту, и я вижу, что он босиком. Тогда я догадываюсь, что стекло, смешанное с песком, не для бойцов. Это еще одно наказание для Аполлона.

– Смотри! – говорит Тэм, дергая меня за руку, и я поворачиваюсь к лестнице, по которой мучительно медленно спускается фигура.

На нем нет маски, а под расстегнутой кожаной курткой Адских гончих виднеется красная рубашка. Вокруг его глаз и по щекам размазана алая краска, а такого же оттенка контактные линзы скрывают зеленый цвет, который я так люблю.

Я не могу этого вынести. Мне хотелось увидеть Вульфа и Аполлона, но не когда они находятся в таком положении. За этим невыносимо наблюдать.

Спустившись вниз, Вульф садится на лестнице, широко расставив ноги; выражение его лица нечитаемо. Аполлон на ринге снова отступает назад. То ли это плод моего воображения, то ли, когда он двигается, его ошейник позвякивает.

– Готов! – кричит он Церберу.

– Отлично, – отвечает тот. – Приступай.

Я не знаю, чего ожидала, явно не того, что они проявят манеры, но почему-то эта драка казалась хуже любого боя, проходившего здесь раньше под присмотром парней. Это просто кровавая бойня.

В конце концов одному из бойцов удается повалить другого, и при каждом последующем ударе песок стал пропитываться кровью.

В зале воцаряется тишина.

Аполлон прекращает бой, толкая в спину человека, избивающего упавшего. Глаза толпы прикованы к Аполлону, который обходит лежачего бойца, а затем переходит к тому, что устоял на ногах. Посмотрев на Цербера, он хватает бойца за запястье и поднимает его руку вверх. Толпа ликует.

– Он все извратил, – шепчу я, наклоняясь к Артемиде, и она хмурится.

Аплодисменты стихают, когда Цербер встает. Никто не помогает подняться парню, который первый вошел в круг.

– Логан, – обращается к победителю Цербер. – Ты все еще хочешь подняться в рядах Адских гончих?

– Да, сэр, – отвечает тот. Кивнув, Цербер приглашает его подойди ближе.

Аполлон опускает запястье бойца и позволяет ему перешагнуть через круг.

Логан поднимается по лестнице, и Цербер объявляет:

– Лейтенант.

Его взгляд возвращается к человеку, все еще лежащему на полу.

– Выбросьте это жалкое подобие бойца.

В толпе вновь поднимается гул, и нас с Артемидой просто несет людской волной к двери, потому что все спешат к выходу.

Выйдя из «Олимпа», я понимаю, что на этом все не закончится. Толпа направляется по склону прямо к скалам.

Так вот что происходит с проигравшими.

Мой желудок скручивается в узел, когда я вижу, как парень приходит в себя в трех футах от края. В нем осталось слишком мало сил, чтобы бороться с двумя Адскими гончими, которые тащат его под руки к обрыву. Невозможно бороться с неизбежным. Они сталкивают его со скалы, и его крик смешивается с воем ветра.

– Мне нужно уйти, – говорю я, сжимая руку Тэм и борясь с желчью, подступающей к горлу.

– Мне тоже, – кивает она.

Глава 13. Джейс