Бунтарка

Вульф в унизительной маске, которую, несомненно, выбрал для него отец, поднимается по ступенькам и садится на лестничную площадку. С его места отчетливо видна толпа, и теперь они видят его в новом свете. Все люди, присутствующие здесь, узнали о злобе, которая заложена в ДНК Вульфа. Они увидели его дикость своими глазами и испугались.

– Следующие бойцы! – приказывает Цербер.

Понимая, что сейчас или никогда, я делаю глубокий вдох и выхожу в круг.

Джейс и Аполлон одновременно тянутся ко мне, но их руки обхватывают лишь воздух. Я всегда думала, что не смогу бороться на ринге, но у меня просто не было нужной мотивации.

Толпа разражается ликованием, и Цербер удивленно смотрит на меня.

– Знаете ли вы, мисс Синклер, что через некоторые линии нельзя переступить обратно – и это одна из них.

– Мне хорошо известны ваши правила, – натянуто улыбаюсь я.

– Я просто пытаюсь защитить тебя, девочка, – качает он головой.

Ага, я тоже так подумала.

– Хорошо, – говорит он через мгновение. – Я полагаю, вы хотите просить об услуге?

– Да. – Я не уточняю, о какой именно, да этого и не нужно.

Вульф наблюдает за мной с пустым выражением лица, и я поднимаю руки.

– Вы же не думаете, что я должна просить вас об одолжении?

– Я думаю, что ты попросишь меня о чем-то, в чем я тебе откажу, – говорит Цербер. – Если ты думаешь, что я добровольно отпущу своего единственного наследника после того, как наконец-то вернул его…

Я знала, что Цербер хочет, чтобы Вульф унаследовал Адских гончих, так же как Бен или Джейс унаследуют Титанов. Потому что это то, что отец передает своему сыну.

– Хорошо, – выдавливаю я из себя, понимая, что мой план изменился. – Я попрошу что-то кроме него, если тебя это устроит.

– Устроит, – говорит Цербер и оглядывает комнату. – Ну что, есть претенденты?

Один из мужчин движется сквозь толпу, расталкивая людей со своей дороги, и, когда он входит в круг, у меня перехватывает дыхание.

Он просто гигант.

А разве я ждала чего-то другого? Конечно, на ринг должен был выйти тот, кто мечтает о легкой победе, рассчитывая получить услугу от Цербера.

Вульф поднимается со своего места и, спустившись по ступенькам, выходит на ринг. Плечи бойца вздымаются, когда Вульф обходит мужчину и оказывается прямо у него за спиной. Если бы я не знала его лучше, то подумала, что Вульф сошел с ума, потому что в этой собачьей маске он выглядит по-настоящему безумным.

– Быстрые и уверенные движения, – шепчет он, останавливаясь уже передо мной.

Его глаза полны боли, но потом он снова становится той версией себя, которую жаждет видеть толпа. Психопатом, который сломал ногу Паркеру, а затем выволок его из «Олимпа» за запястье.

Зайдя за мою спину, Вульф проводит пальцем по моим плечам, а затем покидает круг, возвращаясь на свое место.

Я вспоминаю себя в библиотечном подвале на спарринге с Беном и занятиях по самообороне, когда изучала их основы в лагере, затем представляю себя в спортзале с Джейсом, где он учит меня грэпплингу[6].

Никто не кричит: «Начинайте». Я просто должна поверить, что смогу это сделать, что я более решительная, смелая и безумная, чем человек, стоящий напротив меня.

Мужчина делает шаг вперед, но я уже готова к этому и несусь на него, издав крик, который, кажется, проникает под его кожу. Возможно, его учили никогда не бить женщин или он, как Паркер, предпочитает делать это за закрытыми дверями. Но его нерешительность дает мне возможность нанести первые удары. Так я и делаю, попадая прямо в его горло и пах. Два удара, и я отступаю так же быстро, как и подошла. Мужчина сгибается и кряхтит, а я снова атакую, но на этот раз он предвидит мой удар. Теперь перед ним открывается больше возможностей, чем у меня, поэтому открытой ладонью он наотмашь бьет меня по губам, отбрасывая назад, – я падаю на четвереньки. Во время удара я прикусываю внутреннюю сторону щеки, отчего теперь на моих губах ощущается насыщенный медный привкус крови. Аполлон стоит прямо рядом со мной и умоляет встать. Я сплевываю кровь, и, поднявшись, мне удается увернуться от здоровяка, когда он снова начинает наступать. Несколько минут я трачу драгоценную энергию на уклонения от его ударов, не обращая внимания на то, как болят мои губы и щеки.