Бунтарка

Ужинают они в ресторане, основанном в двадцатые годы, с потолком, украшенным лепкой в виде геометрических узоров; здесь собрался отдохнуть «весь Париж» левого берега. Барон курит «Кравен А», осторожно сжимая ее губами. Рассказывая о себе, Элиана нагло выдает себя за девочку из бедных кварталов Амьена (их она считает предпочтительнее дома middle class[15]). Рассказывает о своей карьере, состоящей из отказов в работе и увольнений (на самом деле она всегда дожидалась, когда ее начальники уходили, чтобы начать противостоять им). Говорит, что счастлива жить одна с сыном (очень часто по вечерам она сожалеет об отсутствии мужа и отца). Сиприан рассказывает о своей жизни, состоящей в основном из покера (забыв упомянуть о дурацком вложении денег в развлекательный парк), о своей бывшей жене (на самом деле они продолжают жить вместе, и содержит его она). Почти одновременно они приходят к заключению:

– Нас сближает то, что мы не такие, как все.

– Наше окружение боится нас.

– Мы – возмутители спокойствия!

Произнеся это, Сиприан принимается махать рукой человеку, направляющемуся в туалет. Элиана узнает министра. Чтобы привлечь его внимание, торговец ветроустановками, продолжая махать рукой, громко произносит его имя, и недовольному политику ничего не остается, как поздороваться с бароном. Элиана думает, что, наверное, действительно существуют новые методы быть бунтарем внутри правящих групп. Ее роль отнюдь не нести милосердие в метро, но действовать во властных кругах, используя оружие власти. И не быть пуританкой. Не бояться идти в мир навстречу тем, кто держит карты, как говорит Сиприан, поднимая бокал шампанского:

– За «Rimbaud Project»! За «Пьяный корабль» Марка Менантро!

Выйдя из ресторана, Элиана думает о продолжении вечера. Вдруг Сиприан предложит зайти к ней? Этот вариант несколько смущает ее из-за сына. А вдруг он повезет ее к себе? Далеко от Парижа… Эти серьезные вопросы будоражат ее сердце, как вдруг какая-то хорошенькая блондинка лет двадцати останавливается и обращается к ней:

– Здравствуйте! Вы ведь Элиана Брён?

И хоть размышления ее прерваны, Элиана счастлива, что ее узнали. Девушка внимательно смотрит на Элиану. У нее ясное лицо, чуть тронутое веснушками, длинные белокурые, почти белые волосы. Она в синем шерстяном свитере с огромным оранжевым вопросительным знаком во всю грудь, словно бы интонирующим ее вопрос:

– Извините, что я к вам пристаю… Вы знаете, что такое Хакинг-клуб?

Она очень миленькая, внешне мягкие манеры, но ее настойчивый взгляд как бы говорит, что ей важно знать ответ журналистки. Сиприан пользуется ее вмешательством, чтобы избежать решения постельного вопроса. Идти к Элиане у него нет ни малейшего желания (он терпеть не может уюта чужих квартир), пригласить ее к себе он не может из-за жены, а гостиница стоит дорого. Впрочем, журналистка влюблена в него, так что дело терпит. Он вступает в разговор, с задумчивым видом потирает лоб:

– Хакинг? Погодите, погодите… Пиратство? Незаконное вторжение в информационные сети?

– Неплохо, – улыбается девушка. – А вы?

Она поворачивается к Элиане, которая сосредоточенно ищет, что бы сказать, ничего не находит и предпочитает – как всегда, когда ей нечего ответить, – бесстрастно промолчать с важным видом. Совершенно не обращая внимания на отсутствие ответа, хорошенькая блондинка с нажимом произносит:

– Видите ли, за нами теперь постоянно следят секретные службы. Они снимают нас на пленку, прослушивают наши телефоны, залезают в наши компьютеры.

Идея заговора очень нравится Сиприану, который уставился на грудь девушки. А она решила представиться:

– Меня зовут Флёр. В Хакинг-клубе, который в двух шагах отсюда, я занимаюсь связями с общественностью. Мы защищаемся как только можем от капиталистической власти. Web должен оставаться свободным. Надо поднять этот вопрос в вашей передаче.

Элиана не без удовлетворения думает о влиянии, какое она оказывает на подростков и их политическую сознательность. Ей нравится идея борьбы с капитализмом. Когда транснациональная корпорация мечтает купить ее влияние, юная бунтарка объявляет, что борьба продолжается; молодые борцы отказываются подчиняться старперам с их рыночной логикой! Эта девушка кажется ей обаятельной, непримиримой, ангажированной и в то же время… такой женственной. Но Сиприан, как всегда, изображает циника:

– Так, значит, вы собираетесь совершить революцию с помощью машин, компьютеров, производимых корпорациями, с которыми вы боретесь!

Вместо ответа Флёр прикладывает палец к губам:

– Я ничего не могу вам сказать, потому что, вполне возможно, нас подслушивают. Давайте зайдем в Хакинг-клуб. Это буквально напротив, на той стороне улицы.

Элиане хотелось бы уйти с Сиприаном, но в этом вмешательстве Флёр есть что-то спонтанное и поэтическое. Переходя улицу под руку с Сиприаном, она бормочет:

– Странно, да?

– Красивая девочка, – говорит Сиприан, и Элиана, ощутив легкий укол, поправляет его:

– Красивая личность. А пираты, осаждающие крепость капитализма, – это была бы отличная передача!