Бунтарка для хорошего мальчика

— Могу я не отвечать на этот вопрос? — выпалила она и посмотрела пряма в глаза строгой преподавательницы.

Легенды о том, что Антонина Андреевна может как Медуза Горгона, превращать взглядом в камень, давно ходили по факультету. Действительно, глаза этой женщины были на редкость холодными, внимательными и колючими. Вот только Марьяшу сегодня это ни капли не проняло.

— Можете. — в голосе преподавателя даже послышалась некая заинтересованность. — Вот только в этом случае вам придется покинуть кабинет.

— С чего бы это? — удивилась Марька. — На сколько я знаю, выставить из кабинета вы меня можете только за нарушение дисциплины, а я вела себя прилично — спокойно сидела и имела неосторожность всего-то прослушать ваш вопрос. — Марьяна и не думала отводить взгляда, гнев в ней закипал постепенно, но неотвратимо. Злило все — и то, что даже смелая Гелка ведет себя осторожно перед этой Горгоной, и то, что преподавательница решила, что может быть мелким божком на отдельно взятом факультете и пользуется страхом студентов перед своей авторитетной персоной.

— Марьяна, на экзамене вы будете такой же смелой? — усмехнулась женщина.

— А вы сомневаетесь? — фыркнула Марька, ее раздражала снисходительная манера общения вредной женщины.

— Учитывая уровень ваших знаний — да, сомневаюсь. — Антонина Андреевна повела плечами. — Вспомните как вы семинар по Ломоносову отвечали.

— Нормально я все отвечала. — буркнула девушка, хотя уже и не так уверенно, все же учеба была ее слабым местом. — Запуталась в датах, с кем не бывает?

— Со всеми бывает. — мило улыбнулась преподавательница. — Вот только с вами чаще, чем с остальными. Напомнить, как вы «Слово о полку Игореве» только с третьего раза сдали?

— Спасибо, я и так помню! — Марьяну окончательно понесло. — Часы, проведенные под дверью вашего кабинета, трудно забыть. Вы же не соизволили ни разу прийти на пересдачу вовремя, считаете, что должники обязаны вас ждать.

Воздух в кабинете сгустился от напряжения, студенты застыли, словно каменные изваяния, в ожидании развязки. Бунт назревал давно, Антонина Андреевна и правда зачастую позволяла себе лишнего, вот только никто не мог заподозрить вождя восстания в скромной Марьяше.

— Марьяна, вы позволяете себе лишнее. — женщина хищно прищурила глаза и шагнула к Марьке.

— Что? — ехидно ухмыльнулась Марья. — Высказать свое мнение? У нас теперь как при авторитарном режиме, — инакомыслие наказуемо?

Откуда-то сзади послышались робкие смешки. Невозможно было не рассмеяться при виде того, как маленькая, щуплая Марьяшка оттявкивается от высокой статной преподавательницы — Слон и Моська, как ни крути.

— Марья, вы путаете глупость с инакомыслием. — устало вздохнула женщина. — Вам до инакомыслия очень далеко.

— Как вам до чувства такта и пунктуальности. — безмятежно улыбнулась Марья. — Знаете, Антонина Андреевна, вы меня утомили! Пойду я, пожалуй, кофе попью. Всем пока, ко второй паре вернусь! — с этими словами Марьяна сгребла вещи в рюкзак, закинула этот самый рюкзак на плечо и спокойно вышла из кабинета. Ее провожала гробовая тишина.

Гелка догнала подругу уже в коридоре, когда Марьяна спокойно, как ни в чем не бывало, ела шоколадку, устроившись на подоконнике.

— Ну ты и даешь! — с восхищением выпалила Ангелина, падая к Марьке на шею. — Это было великолепно!

— Спасибо, что оценила. — хмыкнула Марьяша. — Ты-то что здесь делаешь?

— Примыкаю к сопротивлению. — Ангелина посмотрела на Марьяшку так, будто поясняет очевидное. — Тоже высказала Горгоне все, что о ней думаю, и гордо ушла.

Девчонки на миг замерли, посмотрели друг на друга и вдруг расхохотались — весело, но с истерическими нотками.

— Гелка, — бормотала Марьяна сквозь хохот, — ты же понимаешь, что экзамен мы ей не сдадим!

— Сдадим, сдадим! — подбодрила оптимистичная Ангелина. — Конечно, готовиться придется на каждый семинар и автомата не видать, как собственных ушей, но обострять ситуацию она не станет — слишком умна.

— Если бы. — Марья была все же реалисткой. — Надо бы, конечно, пойти извиниться, но вообще не охота. Прям из души воротит о мысли, что пойдем каяться перед этой акулой.

— Ну если воротит, то и не пойдем. — Гелка только пожала плечами. — Я тоже в восторг от мысли об извинениях не прихожу, так что без этого как-нибудь прорвемся.

Марьяна обняла такую уверенную, бесконечно надежную подругу. Наверное, впервые в жизни после такого серьезного фортеля Марьяше не было страшно. Было смешно, радостно, а еще переполняла бесконечная гордость за свой отчаянный поступок. Сколько поколений студентов терроризировала Горгона. Парочку точно, Антонина Андреевна уже давно не девочка. И все молчали. И только она, Марька, осмелилась выступить против этого деспотизма.

Даже смелая, авантюрная Ангелинка держала себя в руках до поры до времени и только когда Марьяна показала ей пример, Гелка осмелилась действовать. Все-таки какая она, Марьяша, молодец, как вдохновила подругу на подвиг!

От размышлений оторвал голос Ангелины.

— Что целуя пару делать будем?