Бунтарка и Хозяин Стужи

Только мысль о том, что если падет он, погибнет и Ливия… его Лив… помогала оставаться в сознании, цепляться за этот мир и за надежду, что все-таки сумеет победить.

Чувствуя, что к девушке не подобраться, змей сосредоточился на Хьяртане. Вскинул хвост, собираясь обрушиться на него очередным яростным ударом. Три раскрытые пасти зависли рядом, чтобы при первой же возможности вонзиться в жертву клыками. Скользнув под осклизлым, вздыбившимся волной туловищем, Хьяртан замахнулся. Свист меча, удар, и шипение, наполнившее развалины, превратилось в утробный не то вой, не то рык раненой твари. Одна из голов гротхэна откатилась к испещренной трещинами арке, другие взметнулись к небу, продолжая оглашать окрестности жуткими звуками.

— Осталось две, — процедил Снежный, собирая в кулак остатки сил.

Хотелось обернуться, отыскать Ливию взглядом, еще раз убедиться, что она в порядке, но отвлекаться, даже на мгновение, было опасно — гротхэн уже готовился к новой атаке.

Секунда, другая… Пальцы Снежного сжали крестовину меча, и солнце, на миг пробившееся сквозь грозовую завесу, бликами скользнуло по широкому лезвию. А потом… Оружие вдруг стало невыносимо тяжелым, и вместе с ним потяжелели руки. Хьяртан хрипло выдохнул, почувствовав, как в него проникает острая сталь, отнимая последние силы вместе с надеждой. Взамен оставляя боль и тьму. Толкая в пустоту.

— А на брата никакого внимания, — раздался позади голос, больше похожий на шипение гротхэна. — Обидно, Хьяртан. Я для тебя всегда был лишь досадным придатком к Эртхардам. Ты никогда не ценил меня, брат. Ни-ко-гда. — Дойнарт глубже вогнал в него оружие, процедил сквозь зубы: — Но, может, хотя бы теперь оценишь.

* * *

Ливия Селланд

Все происходило слишком быстро, ужасные картины перед глазами сменялись молниеносно, стремительно. Так меняются абстрактные фигуры в калейдоскопе. Вот только сейчас я смотрела не в детскую игрушку, а в кошмар, в который, как в ловушку, угодили и он, и я.

Хьяртан спас меня. Спас!

И за это тварь его чуть не убила. Крик застыл на губах, когда чудовище отшвырнуло Снежного, словно он был легче воздуха. Стянув с плеч ларгов язык, который не имел никаких шансов стать экзотическим дамским аксессуаром, я было бросилась к любимому. По его приказу мне наперерез метнулись стражи, но обоим не повезло стать поживой мерзкой твари.

— Хьяртан!

Не знаю, услышал ли он меня. Земля гудела и тряслась, а может, это у меня шумело в ушах. Звуки вдруг приглушились, когда вокруг меня сомкнулся мерцающий полог. Почему-то гротхэну я тут же стала неинтересна, он словно забыл обо мне… Зато теперь с упоением нападал на Хьяртана, а тот… мой Снежный, казалось, и на ногах едва держался!

Ну почему не поцеловала его утром?!

Почему не пришла к нему, чтобы… Чтобы сказать, как сильно его люблю. Как становлюсь сама не своя, когда не вижу его хотя бы полдня. Как волнуюсь и радуюсь, ощущая на себе его взгляды. Как сердце в груди замирает, когда он меня касается, а кожа словно воспламеняется…

Проклятье!

Гротхэн его задел, и сердце не просто замерло — оно остановилось. Плечо Снежного тут же окрасилось кровью, я закричала, но толку от моих криков было так же мало, как и от меня в целом на руинах этого злосчастного храма.

Действительно проклятье… Мысленно выругавшись, я снова попыталась сосредоточиться на силе. Ради него, ради Хьяртана… Магическая вуаль из крошечных льдинок, которую Снежный на меня накинул, мельтешила перед глазами. Хотелось откинуть ее, броситься к нему. Помочь хоть как-то. А для этого надо…

Ну же, сила, родная, прошу тебя!

Резко вздохнув, мысленно выкрикнула, призывая дар, и снова почувствовала, как пальцы начинает покалывать, а к ладоням приливает жар, какой ощущаешь, поднося руки к зажженному очагу. Да… вот так… Словно наяву я услышала мягкий шепот Снежного, когда он вставал сзади, нежно к себе привлекая. Когда брал мои руки в свои и рассказывал, учил, помогая познавать магию, направляя и наставляя.

В такие моменты я часто отвлекалась, ощущая, как горячее дыхание скользит по изгибу шеи, как скользят его пальцы по моим запястьям… снова и снова… Волшебные воспоминания…

Которых мне мало! Которые я хочу создавать с ним каждый день нашей жизни, непременно долгой и счастливой. И никакая ползучая тварь не отнимет у меня моего любимого мужчину!

Солнечный луч сорвался с рук и ударил в гротхэна ровно в тот момент, когда… в Хьяртана со спины ударил Дойнарт. Я задохнулась, захлебнулась криком, когда Снежный с гадкой, довольной ухмылкой выдернул кинжал из его тела, собираясь ударить снова.

Убить и бросить на растерзание гротхэну.

— Нет!!!

Свет, отскочив от гротхэна, хлестанул Дойнарта. Снежный взревел, на пару с призванной им тварью, а я почувствовала, что ледяной полог, укрывший меня, тает.

Исчезает…

Чудовище будто тоже это ощутило, метнулось ко мне, круша все на своем пути. А Хьяртан… Хьяртан обернулся.

Последнее, что успела заметить, это лезвие меча, сверкнувшее в его руке, и кинжал в обожженных пальцах Дойнарта, который он направил в сердце своего брата. А в следующее мгновение меня ослепило магией.