Бунтарка и Хозяин Стужи

Мама, услышав это, чуть не упала в обморок. Да-да, моя смелая мама, которая не побоялась сразиться с гротхэном. Она что-то почувствовала почти сразу, как Дойнарт притащил меня на развалины. Почувствовала, бросилась было к Хьяртану, но Хьяртан уже ушел. Бьяртмара тоже не было в Эрнхейме, оставался главный лекарь. К нему мама и побежала. Ей удалось убедить его, что происходит нечто страшное, и, подтверждая ее опасения, в замок вернулся один из воинов Хьяртана. Понимая, что в одиночку королю с чудовищем не справиться, он открыл портал в Эрнхейм.

К сожалению, успели они уже в самый последний момент, но ведь успели! А главное, маме удалось убедить их взять ее с собой.

Оказывается, в прошлом снежные и солнечные маги вместе оберегали земли от нашествия чудищ, которых призывали Забвенные. Особенно гротхэны боялись солнечной силы, так как ледяная была для них родственной, а вот наш с мамой дар был для них особенно опасен.

Осознав, кто их главный противник в борьбе за власть, которую стремились обрести с помощью чудовищ, Забвенные начали солнечных истреблять. На защиту солнечных чародеев встали те Снежные, что не последовали за заговорщиками, и тогда тем пришла в голову идея стравить Снежных и Солнечных. Путем интриг и многолетнего подтачивания союза они все-таки добились своего, между магами случилась война, в которой пролилось немало крови.

Пока мужчины были на войне, Забвенные обрушили всю мощь своей запретной магии на женщин и детей. Им удалось почти истребить Солнечных, оставшиеся бежали на острова или скрывали свою силу, подобно родителям моей мамы. Историю пишут победители, поэтому Солнечных почти вымарали со страниц летописей и манускриптов, хранителями прошлого остались только их потомки, передающие свои знания из поколения в поколение. Обо всем этом Хьяртан узнал от родителей моей мамы, встречи с которыми она так боялась.

Та самая женщина, которая помогла нам победить гротхэна, боялась снова встретиться со своими родными.

— Но почему? — спросила я. — Ведь это твои мама и папа!

— Последний раз я видела их, когда была примерно твоего возраста… я лгала им о том, что у меня все хорошо, — мама приложила ладони к щекам. — Я подвела их… в каком-то смысле. Не представляю, что они должны чувствовать сейчас! Не представляю, что я им скажу…

— Эй, — я мягко сжала ее руку в своей. — А я тебе на что?

Мама взволнованно взглянула на меня.

— Скажешь: здравствуйте, мама и папа. Позвольте вам представить вашу внучку Ливию. Кстати, у меня еще и сын есть. Фабиан!

Несколько мгновений мама хлопала ресницами, а потом рассмеялась.

— Как же хорошо, что ты у меня есть!

— А я о чем говорю!

Больше мы к этой теме не возвращались, и, хотя я чувствовала мамино волнение, которое временами передавалось и мне — эта наша волшебная связь, начавшаяся в замке герцога, позволившая ей «услышать» меня на руинах, продолжалась и по сей день. Беспокойство я чувствовала, но не хотела подогревать его еще больше. Я обещала маме (и себе), что буду рядом с ней во время этой встречи, и я буду. Все будет хорошо. Не знаю как, но я это чувствовала. Всем сердцем.

Так же всем сердцем я чувствовала Хьяртана. Помимо работы над антизаклятием Фабиана, Каэтан корпел над отравой, которой мазалась Хелена и над тем, что они провернули с Дойнартом: над слабостью моего Хозяина Стужи. Через Хелену удалось выяснить, кто придумал состав и варил эту дрянь. Оказалось, тот же самый маг, использующий тайны Забвенных, с помощью которого пытались отравить и меня, пропитав свечу особенным ядом по его рецепту. Когда стало ясно, как все это работает, Каэтан создал нейтрализующее зелье, разрушившее злые чары, а вместе с ними и чудом установившуюся между нами на руинах связь, когда солнечная магия потянулась к снежной, чтобы спасти, исцелить.

Связь, которую нам навязали, от которой я так хотела избавиться, и которая… переродилась в настоящую. Не появившуюся в результате чьих-то злых умыслов, но светлую, солнечную, чудесную. Полную любви и самых искренних чувств.

В Эрнхейме я, мама и мой брат были представлены как особые гости, и теперь уже никто не осмеливался даже посмотреть в мою сторону косо. Особенно после того, как стало известно о том, кто родители моей мамы и о том, что в честь их прибытия в Эрнхейм устраивают самый настоящий бал.

Готовились к нему с особой тщательностью, а руководить праздничным ужином назначили Дороту: ее рецепты так изумляли даже видавших виды придворных, что нашу талантливую кухарку очень быстро перевели из помощниц во второго главного повара. Первый, конечно, поначалу был недоволен, но потом смирился. Насколько я поняла из ее рассказов, у них даже намечался роман. По крайней мере, на свидание он ее уже пригласил, и наблюдать за тем, как она расцветает с каждым днем все больше и больше, было очень приятно.