Бунтарка и Хозяин Стужи

На этих словах мое сердце забилось сильнее, я подкралась еще ближе и затаила дыхание, стараясь не пропустить ни слова. Мне сказали, что мама зимой пошла в лес, якобы спасать какого-то пострадавшего зверя по просьбе лесничего, пошла — и заблудилась, не вернулась уже. Но я тогда маленькая была, как сейчас Фабиан, почти ничего не хотела слышать и только плакала, плакала, плакала… целыми днями плакала, пока не увидела, как стоит, сгорбившись, над колыбелькой брата отец.

В тот момент у меня высохли все слезы и я поклялась, что сделаю все, чтобы мои родные были счастливы. Поэтому ни слова не сказала, когда однажды он привел в дом Стеллу. Поэтому всегда улыбалась Душану и Арлетте — до свадьбы отца и мачехи они были самыми милыми детьми на свете.

Потерять мать для меня было тяжело, но еще тяжелее оказалось услышать то, что я узнала тогда!

— Она по своей воле с ними ушла, сама. А то, что магия ее опасна для них — так кто ж виноват в этом. Солнце и снег только зимой уживаются, да и то недолго.

— Говорят, казнили ее быстро. Не мучилась она, — тяжело выдохнул отец.

Отшатнувшись, я зажала руками рот.

Маму? Мою солнечную светлую маму… казнили? За что?! Из глаз брызнули слезы, я бросилась вниз, споткнулась, чуть не сосчитав ступеньки локтями, коленями и головой, поднялась, и снова бежала, бежала, бежала… Впоследствии вспомнилось и как к нам приходили мужчины — серьезные, мрачные, проверяли меня и брата на магию. И как стоял, кусая губы, отец. Вот только во мне магии в те времена не было, она позже проснулась. Проснулась как раз в тот вечер…

— Богиня-матерь, ну какие же красавчики! — доносились до меня восхищенные голоса девушек и женщин, когда открытый экипаж Снежных показался на центральной улице Борга: только здесь он и мог проехать. По толпе понеслись ахи, охи и вздохи, все рукоплескали, дети верещали, мужчины подкручивали усы, стараясь хоть как-то выделиться перед своими супругами или невестами на фоне недосягаемых светлейших нордов.

— Подними меня, Ливи! Ну, подними! — Фабиан дернул меня за подол, умоляюще заглядывая в глаза.

Ну вот как ему отказать?

Поднапрягшись, подхватила брата подмышки, чтобы ему было виднее. Собиралась уже приподнять, когда экипаж остановился.

— Приветствую вас, жители Борга! — Один из Снежных выпрыгнул из коляски и, театрально обводя взглядом присутствующих, вскинул руки. С них сорвались снежные вихри, закрутились, заискрились, а потом взмыли в небеса, чтобы раскрыться ослепительными золотыми шарами, елочками, цветами.

Все восторженно ахнули, Фабиан закричал и принялся прыгать, открыв рот и пытаясь языком поймать хотя бы одну магическую снежинку, оседающую после устроенного Снежным представления, а я стояла, сжав руки в кулаки. Стояла, стараясь не выдать свои чувства при виде этих хозяев Севера.

Как они могли… Чем им помешала моя мама? Как ее магия могла кому-то навредить? Мама в жизни никому не вредила! Но ведь не этот же конкретный ее забрал и приказал казнить? Или… этот? Обуреваемая чувствами, раздираемая на части самыми разными мыслями, я смотрела на них, пока вдруг брат, очарованный происходящим, не рванулся навстречу Снежным.

— Светлейший норд! Светлейший норд! — Он проскользнул мимо людей, увернулся от рук высокого градопорядчика в форме, попытавшегося его схватить и, к моему ужасу, остановился прямо перед рыжим. Я тоже бросилась вперед, но куда там — меня тут же оттеснили, и мне только и оставалось смотреть, как Снежный переводит взгляд на моего брата.

— Ну, здравствуй. — Мужчина наклонился к нему, жестом приказав попытавшемуся утащить мальчика стражу остановиться. — Как тебя зовут?

— Фабиан!

— Приятно познакомиться, Фабиан, — голос его звучал низко, как звучит зимняя вьюга в низинах гор. — Хочешь подарок к празднику?

— Конечно, хочу!

— Какой?

Фабиан оглянулся. На меня. На всех остальных собравшихся, на детей, которые теперь смотрели на него во все глаза. — Горку хочу!

— У вас тут нет горок?

— Маленькие. А я большую хочу! Для всех! И чтобы летишь — и дух захватывало!

— А мальчишка-то не промах, — расхохотался брюнет. Он сидел, постукивая пальцами по спинке экипажа, на лицо падала тень — не разглядеть, а вот блондина как раз было хорошо видно. Холеное лицо затянула скука, он смотрел на собравшихся с плохо скрываемым превосходством.

— Хочешь горку? Будет тебе горка! Хьяр, Дойн, поможете?

— Почему бы и нет. — Брюнет, легко оттолкнувшись, выскочил прямо в хрустящий снег.

Блондин махнул рукой:

— Без меня.

Мне показалось, что даже на своих друзей он смотрел свысока, но вскоре о нем все забыли. Светловолосый уехал, а двое Снежных за какие-то полчаса превратили городской пустырь в самое настоящее счастье для детей! Горки самых разных размеров, волнообразные, треугольные, для санок и для простеньких каталок. Ледяные домики, ледяные скульптуры — казалось, лед и снег вокруг оживают, подчиняясь их магии.