Бунтарский дух

Одна индийская притча рассказывает о том, как бедная женщина купила браслет. Она всю жизнь копила деньги, и только по прошествии многих лет она сумела приобрести золотой браслет. Но ее смутило то обстоятельство, что никто из прохожих на улице не обращает внимания на ее браслет. Она жила в богатом городе, и для окружающих ее браслет был очень скромным - с какой стати им задавать ей вопросы об этом украшении? Она так рассердилась, что вечером, вернувшись домой, подожгла свою жалкую хижину. Вокруг нее столпился народ, а она била себя в грудь и кричала: «Я разорена!»

И тут какой-то человек сказал ей: «Очень жаль, что в вашем доме случился пожар, зато у вас сохранился такой красивый браслет».

Она ответила: «Если бы вы сказали мне эти слова раньше, мой дом остался бы целым и невредимым. Я так хотела, чтобы кто-то сделал комплимент моему браслету, что решила даже поджечь свой дом, только бы кто-то обратил внимания на мое украшение, ведь на пожар сбегутся люди, и кто-то из них непременно придумает слова утешения. Да, я потеряла дом, и все же я избавилась от тяжкого груза, потому что нашелся человек, который похвалил мой браслет. Я всю жизнь копила деньги, чтобы купить его».

Трудно сохранить в тайне свой экстаз, радость, безумие. Но все равно храни его в тайне как можно дольше, до тех самых пор, когда он станет изливаться от переполнения, и ты уже не в силах будешь что-то поделать.

Аль Хилладж Мансур постоянно кричал: «Я Бог!» Его мастер Джунаид сказал ему: «Твое утверждение звучит красиво. Мне также известно о том, что я Бог. Но храни это в тайне, потому что люди безумны и фанатичны. Они не простят тебе такое признание».

Мансур ответил: «Я попытаюсь, но иногда я чувствую, что эти слова во мне кричит кто-то другой, я же просто свидетельствую происходящее. Я слышу, как кто-то кричит, что Мансур Бог, и я не в силах что-то изменить. Я прислушаюсь к твоему совету, но я не могу обещать, что я не буду кричать, потому что иногда я не могу сдержать вопль. Безумие охватывает меня прямо на многолюдном рынке. Я силюсь сдержаться, но из-за сопротивления этот крик о том, что я сам Бог, звучит лишь еще громче».

Джунаид вздохнул: «Я понимаю, каково тебе приходится, и все же постарайся скрепиться».

Мансур пытался сдерживаться, но ему это не удавалось. Всякий раз, когда он видел какого-нибудь несчастного, печального человека, который влачит жалкое существование от колыбели до могилы, то непременно кричал: «Не беспокойся! Я Бог, и ты Бог, просто ты спишь. Проснись же!»

Но спящих людей не так-то просто разбудить. Они убили Мансура, потому что, согласно исламу, всякий человек, называвшийся Богом, кафир, религиозный преступник. Они затоптали свой лучший цветок.

В последующие четырнадцать веков ислам так и не смог вырастить цветок, который превзошел бы Аль Хилладжа Мансура, настолько невинным, добросердечным и благородным был этот человек. Он сказал: «А что я могу поделать? Я ощущаю в себе Бога. Моя жизнь есть не что иное, как Бог. Он дышит, пульсирует в моей груди, говорит во мне. Мой мастер постоянно удерживает меня, и я уважаю его и понимаю, что фанатики угрожают мне смертью, и все же должен наступить миг, когда бутон откроется, цветок распустится».

Сок, текущий в дереве, заставляет бутон раскрыться. Бог танцует в вашем сердце - разве вы можете спрятать его? Но до тех пор, пока это возможно, не показывайте его. Если же уже невмоготу, то сделайте это вдали от чужих глаз. Отправляйтесь в укромное место, где можно покричать, потанцевать, попеть, подурить, но ни в коем случае не делайте это на людях. Суетный мир очень опасен для религиозных людей. Не ведите себя так в храмах, мечетях, синагогах, поскольку эго самые опасные места. Там вам следует быть сдержанными. Лучше всего вовсе не посещать такие места. Всякий раз, когда у вас возникает непреодолимое желание сбросить напряжение, вы можете пойти в безлюдный лес, подняться в безмолвные горы, посетить одинокий пляж. Океан не станет возражать вам, горы тоже будут счастливы, а деревья пустятся вместе с вами в пляс.

Миларепа прислал анекдот. Я посвящаю его Девагиту.

В церковь зашел престарелый господин. Он зашел в исповедальную будку. «Отче, - торжественно воззвал господин. - Я дважды в день путаюсь с шестнадцатилетней девушкой».

«Господин Гольдштейн, вы же иудей, - удивился священник. - Зачем вы исповедуетесь мне? Я католический священник!»

«А я не исповедуюсь, - объяснил Гольдштейн. - Я хвастаюсь».

Иногда наступает миг, когда вам уже все равно, что вы иудей, и вы вполне можете отправиться на исповедь к католическому священнику. На самом деле, Гольдштейн не кается, а бахвалится!

Но избегайте католических священников и их исповеди, ни к кому не ходите. Ваша тайна гораздо грандиознее анекдота Миларепы. Пусть в вас растет плод. Однажды вы не сможете удерживать его, и он распустится. Но пусть это цветение случится само собой, вы же храните тайну.