Бунтарский дух

Раджниш, в океане одна рыба сказа!а другой: «Ты старше меня. Скажи же мне, где отыскать то, что все называют океаном?» «Ты уже плаваешь в океане», - ответила старшая рыба. «Нет, я плаваю в воде, - сказала младшая рыба. - А я ищу океан» и в своем разочаровании поплыла дальше искать океан.

Ананд Катьяяни, это старая притча. Но притчи красивы именно потому, что они никогда не стареют, всегда остаются уместными, потому что эта притча о людях, а не рыбах и океане.

Все люди ищут истину, ищут Бога. Все люди стремятся узреть чудо, обрести мистический исток жизни. Эта ситуация остается неизменной: молодая рыба спрашивает старшую рыбу: «Где же найти то, что называют океаном? Я много наслышана о нем!»

«Ты уже плаваешь в океане», - отвечает старшая рыба.

Разумеется, младшая рыба говорит: «Я плавая в воде, но ищу океан». Она разочарована, поэтому добавляет: «Лучше я поплыву в другое место искать океан», то есть истину.

Бог это океан, в котором вы пребываете, поскольку Бог - просто синоним жизни. Вы вдыхаете и выдыхаете Бога в каждую секунду. Именно Бог пульсирует в вашем сердце. Именно бог течет в вашей крови. Именно Бог составляет вашу плоть и кости, ваше разум, самое ваше сознание. Но рыба родилась в океане, поэтому она полагает, что плавает только в воде.

Вы дышите только воздухом. Люди ищут истину точно так же, как рыба - океан, но они никогда ничего не найдут до тех пор, пока не перестанут искать и не начнут смотреть в себя, в собственное сознание, в суть своей жизни. И они удивятся тому, что им не нужно было никуда ходить. Все, чего они искали, окружало их вовне, и они были пронизаны этим же в своем сокровенном естестве.

Все существование и есть Бог. Просто религии выдумали, будто мир сотворен Богом, отсюда и ваше представление о том, что мир и Бог - два отдельных понятия, чтобы вам пришлось искать творца.

Я хочу, чтобы вы полностью избавились от этой двойственности. Бог - не творец, а само творение. Он пребывает в деревьях, реках, луне, солнце и в вас. Есть лишь один Бог, больше ничего.

Искатель и есть искомое, охотник и есть дичь, наблюдатель и есть наблюдаемое. Когда вы осознаете это, то абсолютно расслабляетесь, и на вас нисходит глубокий покой, о котором вы даже никогда не мечтали. Вы так ясно воспринимаете мир, что начинаете повсюду видеть сказочную красоту, благодатную божественность. В крупицах жизни вы начинаете ощущать пульсацию вселенной.

Вот наш храм, наш Бог, и мы часть этого. Поклоняющийся не отделен от объекта поклонения. Подлинная религия эго понимание органического единства всего сущего.

- Достаточно, Вимал?

- Да, Раджниш.

Глава 14 Золотой ключ

Раджниш, недавно я, изучая себя, начал понимать, почему, каким образом и от кого я защищаюсь. Я вижу, что моя самозащита вооружается высокомерием. К тому же, я ищу безопасность, стараясь только отдавать, ничего не принимая. Я кажусь себя ракетой, готовой к запуску. Все ее системы активированы, но устройство защиты от старта все еще не отключено.

Раджниш, не мог бы ты показать мне этот ключ для отключения защиты? Может быть, никакого замка нет?

Дэвид, человек рождается вместе со своей смертью, которая находится в его сердце. Человек растет, а вместе с ним растет и его смерть. Жизнь и смерть - два крыла. В тот день, когда жизнь достигает своего пика, смерть также достигает своего пика - отсюда и твой безотчетный страх, желание защититься.

Но существует только один ключ, один способ открыть замок. Это желание защититься может исчезнуть, только когда ты поймешь, что известная тебе жизнь - не вечная жизнь. Капля росы неизбежно испарится, ее невозможно защитить.

Но в капля, испаряясь, обретает новую жизнь. Это не конец, а начало самого океана. Капля становится океаном. И тогда все страхи перед опасностями, смертью, болезнями, старостью исчезают.

Но человек продолжает вести себя противоположным образом. Он хочет безопасности, поэтому находит самые разные типы защиты: в деньгах, власти, респектабельности. Но во всех этих защитах есть одна и та же подоплека: я должен стать могущественным, должен окружить себя безопасностью, чтобы забыть свой страх перед тем, что недоступно моему разуму, забыть свой страх перед смертью.