Читаем Бунташный век полностью

К с. 28 Годовальщики-стрельцы — стрельцы, присылаемые в Астрахань из Москвы и других городов для усиления местного гарнизона.

К с. 29 Яик (Яицкий городок, Гурьев) — каменная крепость в устье Яика, построена в 40-х годах XVII века гостем М. Гурьевым, чтобы воспрепятствовать походам яицких казаков на Каспий. Охрану города правительство взяло на себя, посылая туда годовальщиков-стрельцов.

Ногаи — тюркская народность, кочевали в южных степях. Кочевавшие у Астрахани подчинялись московскому царю, остальные — крымскому хану.

К с. 30 Ермака царь Иван миловал же… — до похода в Сибирь Ермак «козаковал» на Волге. После разгрома Сибирского ханства он отправил к царю нескольких казаков с известием об этом. Иван Грозный не только простил Ермаку и его товарищам их прежние вины, но и щедро наградил их.

…с твоим отцом… в Воронеже… — отец С. Разина Тимофей Разя, донской казак, происходил из посадских низов города Воронежа. Там же в 60-х — начале 70-х годов жил и дядя С. Разина по отцу Никифор Черток, ставший одним из сподвижников С. Разина во время Крестьянской войны. Таким образом, С. Разин был донским казаком лишь во втором поколении, хотя он, как и его отец, принадлежал к числу «домовитых» казаков и был близок к казачьей старшине (крестник самого войскового атамана).

К с. 32 Ходил раньше Ванька Кондырев к шаху за зипунами — пропустили. — Отряд казаков в несколько сот человек во главе с яицким атаманом Иваном Кондыревым действовал в Каспийском море в 1649–1650 годах. Казаки грабили русских и персидских купцов, разоряли прибрежные селения и па два года нарушили нормальные торговые связи между Россией и Персией. Обеспокоенное этим правительство, не имея других средств, вынуждено было выманивать казаков с моря обещаниями прощения. Была послана царская грамота, в которой царь призывал И. Кондырева с казаками явиться на службу в Москву. Они согласились, в Москве повинились, были прощены и посланы на государеву службу в Новгород и Псков. Подобные походы казаков в Каспийское море были неоднократными и в последующее время. Установилась своеобразная традиция, когда отряды казаков, пограбив на Каспии, плыли в Астрахань, где отдавались на царскую милость, а получив помилование, или возвращались на Дон, или определялись на государеву службу.

И с гетманом у царя неладно. — Обстановка на Украине после окончания войны с Польшей оставалась чрезвычайно напряженной и требовала от правительства постоянного внимания. Казацкая старшина, заняв место польских панов, стремилась получить господствующее положение, восстановить феодально-крепостнические порядки, ревниво оберегала свою самостоятельность от посягательств московского царя, желая монопольно эксплуатировать украинский народ. Поэтому гетманы, выражая интересы старшины, нередко выступали против союза с Россией и обращались под покровительство Турции или Польши. Незадолго до этого России изменил гетман И. Брюховецкий (1668 г.). В данное время гетманом был Демьян Многогрешный, который несколько позже, в 1672 году, был сослан в Сибирь по обвинению в связях с Турцией и с гетманом Правобережной Украины, противником Москвы.

К с. 33 Иван Серко всегда придет… хитрый Дорошенко к нам качнется. — Иван Серко (Сирко) — запорожский кошевой атаман; прославился успешными походами на Крым и против турецких крепостей на Черном море; с его именем народная легенда связывает так называемое «Письмо запорожцев турецкому султану». С Запорожской Сечью у донских казаков существовали давние и прочные связи, немало запорожцев было и в войске С. Разина. Петр Дорошенко гетман Правобережной Украины, остававшейся под властью Польши (1665–1676 гг.), выступал как против Польши, так и против России; претендовал на объединение всей Украины под своей властью, с этой целью в 1669 году признал подданство турецкому султану. Связи С. Разина с П. Дорошенко стали налаживаться еще до персидского похода, когда С. Разин был в Яике.

Паншин — один из верховых казачьих «городков» (укрепленных казачьих поселений), находившийся у Переволоки, то есть там, где Дон близко подходит к Волге. Эти места были базой, где скапливались отряды голытьбы перед выходом на Волгу.

К гребенским… — к гребенским казакам, городки которых располагались в Гребенях по правому берегу Терека и по левому берегу его притока Сунжи.

К с. 34 Ясырь — пленные.

К с. 46 Приказ Галицкой чети (Галицкая четверть) — центральный орган управления, ведавший сбором налогов с определенной территории и судом над населением этой территории.

К с. 49 Буса — одномачтовое парусное морское судно, использовалось для перевозки грузов по Каспийскому морю.

Перейти на страницу:

Все книги серии История Отечества в романах, повестях, документах

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии