Бурбон и ложь

— Я люблю тебя, Лейни. Я хочу, чтобы ты была моей так же, как я буду твоим. Я обещаю, что ты будешь с гордостью носить это кольцо. Точно так же я обещаю быть твоей семьей, оберегать и любить все больше с каждым днем.

Слезы текут по ее щекам, и она тихонько всхлипывает, обнимая меня за плечи.

— Чуть больше каждый день, — тихо говорит она. — Со мной ты тоже будешь в безопасности, ковбой.

Обхватив ее за талию, я отрываю ее ноги от земли. Я смотрю в эти голубые глаза, в которых отражается солнечный свет. Проглатываю мучительный страх, что история повторится. Я не позволю ему разрушить жизнь, которую я хочу. Я уже достаточно долго это делал. Я думаю о той ночи на танцполе и о том, как я спросил ее, что она за женщина. И каково это было — наконец-то обладать ею. Я никогда никого не хотел так сильно, как ее.

— Помнишь, я спросил тебя, что тебе нравится?

— Да, — шепчет она, ее губы на мгновение касаются моих.

Я провожу губами по ее шее.

— Покажи мне.

Лейни откидывается назад и смотрит на меня с ухмылкой на губах. Она вырывается из моих рук. Затем, сделав небольшой шаг назад, оглядывает открытое поле. Я весь дрожу от желания и предвкушения того, что она сделает. Что она скажет. Когда ее глаза возвращаются ко мне, она окидывает взглядом все мое тело.

— Сними футболку.

Я не задаю вопросов. Я хватаюсь за ворот и стягиваю ее через голову.

Ее взгляд скользит по моим татуировкам, по груди и вниз по животу.

— Теперь ремень.

Я не свожу с нее глаз, пока она расстегивает шорты и спускает их по бедрам. Она начинает отступать, пока я расстегиваю ремень. Теперь между нами около десяти футов, и она говорит:

— Теперь твои джинсы.

Она стягивает футболку с надписью «Fiasco Bourbon» с отрезанными рукавами, которую стащила из моего шкафа сегодня утром, и остается в едва заметных трусиках и коротком белом топе.

Она продолжает отступать, и когда я смотрю куда она направляется, то понимаю, что она собирается сделать.

— Куда ты идешь, Лейни?

— Хочешь упасть со мной, ковбой?

Оставшись в одних черных боксерах, я бросаюсь к ней. За все время, что мы вместе, не проходило и дня, когда бы я не выходил из своей зоны комфорта, но это застает меня врасплох.

— Не надо!

И вместо того, чтобы проигнорировать меня и прыгнуть, она останавливается прямо на краю крутого обрыва и улыбается мне.

— Падай со мной, Грант.

Я завладеваю ее губами в наказывающем, и одновременно умоляющем поцелуе. Адреналин от волнения и возбуждения бурлит во мне даже сильнее, чем вибрация водопада под моими босыми ногами. Я готов.

— Хорошо, детка, держись крепче.

Она так и делает. Это короткий разбег, прежде чем мы перелетаем через край обрыва и падаем. Проходит всего пара секунд с рукой Лейни в моей, прежде чем мы погружаемся в прохладную воду внизу.

Это то самое место, с которого прыгали мои братья, когда мы были детьми. Оно всегда казалось таким высоким. Гораздо выше, чем при падении.

Я отпускаю ее, чтобы она могла всплыть на поверхность так быстро, как ей нужно. Когда я выныриваю, чтобы отдышаться, она уже ждет меня с яркой улыбкой. Я встряхиваю головой, чтобы убрать волосы с лица, и кричу:

— Йуху!

Эхо отражается от воды и окружающих камней и возвращает звук обратно.

Мы смеемся и плывем навстречу друг другу, мои руки находят ее бедра, а ее конечности обхватывают меня, как только мы оказываемся достаточно близко.

Я не могу вспомнить время, день, момент, когда я чувствовал только хорошее. Я ничего не могу предугадать, когда речь идет об этой женщине, и я улыбаюсь, думая о том, какой будет наша жизнь.

Глава 40

Лейни

— Лейни!

— Лейни! — Лили перекрикивает Ларк, когда они обе бегут к конюшне. — Лейни, мы сделали для тебя самые прекрасные цветы для волос.

Они протягивают кусок кружева с вплетенными в него полевыми цветами со двора Гранта.

— Ты наденешь? — спрашивает Ларк, гораздо более спокойная, чем ее младшая сестра.

Лили подпрыгивает в своих туфельках.

— Пожалуйста? Пожалуйста?

— Значит, я полагаю, Гриз сказал тебе?

— Что ты выходишь замуж за дядю Гранта? Да. Почему ты так долго? Он вернулся целую вечность назад.

Я встречаюсь взглядом с Грантом и улыбаюсь, думая о том, как мы только что провели время, поздравляя друг друга. И совершенно забыли, что нас ждут здесь.

— Конечно, надену. — Я открываю рот, притворяясь шокированной, но я действительно впечатлена.

— Это кружево нашей бабушки, оно было на ней на свадьбе. И папа сказал, что наша мама тоже надевала его, так что теперь твоя очередь.

Это первый раз, когда я слышу, что кто-то из них упомянул свою мать, и тот факт, что они принесли мне эту вещь, поражает меня до глубины души. Как я могу оставить эту семью? Оставить их?

Гриз заключает меня в объятия.

— Если бы я был на сорок лет моложе…

Грант смеется:

— Руки прочь, Гриз.

Он шепчет мне, прежде чем отпустить:

— Добро пожаловать в семью, дорогая.

Я подавляю эмоции, которые сегодня переполняют меня. Присоединиться к этой семье и знать, что меня не будет здесь, чтобы насладиться ею.

Хэдли подходит сзади и прижимается ко мне, обнимая за талию.

— Ты поймала Фокса, крутышка!