Бурбон и ложь

— В общем, мне нравилось организовывать мероприятия, и я нашла стажировку в престижной компании, которая занималась свадьбами и более масштабными событиями. Но я много где работала. Это было последнее место. Я занималась этим дольше всего. И это обеспечило мне приличный доход. Но до этого некоторое время основным заработком были обслуживание столиков и работа барменом. Я даже работала консьержем в отеле.

Она опускает взгляд на стол, но затем улыбается Линкольну и Эйсу.

— Это было ужасно, — говорит она уже спокойнее. — Я недолго работала парикмахером, я была молода, у меня был неудачный семестр в школе, поэтому я решила попробовать себя в этом деле. В итоге мне пришлось мыть головы многим людям. Несколько раз я испортила челку, и меня чуть не стошнило, когда я делала кому-то химическую завивку. Зато у меня хорошо получалось горячее бритье.

Она кладет в рот клубнику, и у нее оттопыривается правая щека. Она продолжает что-то бормотать. Она выглядела бы мило, если бы не была такой взволнованной. Я наблюдаю, как она запинается, подбирая слова, но в то же время не могу не заметить, как соблазнительно выглядит ее рот, наполненный соком клубники, который вот-вот вытечет наружу.

Я ерзаю на стуле.

— Планирование мероприятий было очень увлекательным занятием, но мне потребовалось некоторое время, чтобы завоевать репутацию и доверие клиентов. Скажем так, это не принесло мне бешеных денег.

Лили вмешивается в разговор, спрашивая:

— Что такое «бешеные деньги»?

Вентиляторы все еще работают над длинным столом во внутреннем дворике, но Лейни вспотела. И она продолжает говорить.

— Я думала, что буду заниматься тем же, чем занимался мой отец, но ничего не вышло. Я не всегда хорошо справлялась с патриархальным давлением. — Оглядывая сидящих за столом мужчин, она фыркает и смеется. — Это сложно понять. — Пожав плечами, она отправляет в рот еще одну слишком большую клубнику и продолжает говорить. — Но я умела нравиться людям.

В это я верю. Чувствую, как бы мне ни хотелось, чтобы это было не так.

— И я умею хорошо сочетать вещи. Постельное белье с фирменными коктейлями. Цвета, которые соответствуют настроению или эстетике. И все в таком духе. Моему боссу нравилось, что я умею развлекать невест.

Я не могу удержаться и бормочу себе под нос:

— Это забавно.

Она бросает на меня косой взгляд, и мне не удается скрыть ответную ухмылку.

Затем она продолжает говорить, оживленно жестикулируя.

— Однажды я пригласила танцовщиц бурлеска для одного мероприятия, и мне очень понравилось. Так что я попробовала себя в этом качестве — я не пела, ничего такого, но мне нравилось танцевать. Да и выглядела я неплохо. Я занималась этим до того, как устроилась на последнюю работу. Когда я начала стажироваться в компании по организации мероприятий, я работала с несколькими хедлайнерами, которые проводили частные вечеринки, но потом одному из свадебных клиентов показалось, что он меня узнал, и мне пришлось сделать выбор.

Когда я представляю ее танцующей, или что еще хуже, танцующей для меня, мой член дергается, словно приятель шлепает меня по плечу, спрашивая: «Ты это слышал?». Господи, все быстро идет не туда. Меня не должен шокировать ответ на мой собственный вопрос.

Брови Линкольна практически достигли линии роста волос. Хэдли, сидящая рядом с ним, улыбается, почти смеется. Лейни, должно быть, тоже это видит, потому что начинает объяснять.

— Не такие частные вечеринки. Это был не стриптиз. Те девушки зарабатывали неплохие деньги в городе, но это была другая категория развлечений. Мое тело более фигуристое, это идеально подходит для бурлеска. К тому же я умею читать настроение толпы, и, — она говорит медленнее, но вместо того, чтобы замолчать, решает посмотреть прямо на меня, когда заканчивает, — я хорошо их заводила.

Я смотрю на ее красивые губы, на которых все еще остались следы красной помады, смешанной с соком этой чертовой клубники. У меня в голове все переворачивается, когда я думаю о том, что она заводит кого-то другого своим красивым ртом и идеальной грудью. Блядь. Это дерьмовое шоу. Я снова сдвигаюсь, потирая затылок.

Оглядев стол, я натыкаюсь на широкую улыбку Гриза, настолько забавляющегося, насколько это возможно. Эйс подпирает рукой подбородок, вероятно, пытаясь понять, во что он вляпался, или злясь, что я не могу просто оставить вопросы при себе. На лице Линкольна все еще застыло ошеломленное выражение. Лили рисует на своем iPad, а Ларк, должно быть, вышла из-за стола.

— У меня есть вакансия в дегустационном баре, и я думаю, он станет для тебя отличным местом, чтобы узнать немного больше о нашем бренде. Мои бармены — кладезь знаний не только о «Фокс Бурбон», но и обо всех правилах, которые существуют для бурбона, и о том, что мы делаем, чтобы им следовать.

Краем глаза я вижу, как она улыбается. Однако мое внимание сосредоточено на брате и на том, почему он считает это резюме приемлемым.

Он переводит взгляд на меня, потом на Линкольна, прежде чем добавить: