Буревестник

Джек почувствовал, как зародившийся в животе холодок расползается по всему телу, парализуя руки и ноги. Его охватила злость на самого себя за то, что он поверил обещаниям лондонских лордов. Они составили документ об амнистии и скрепили его печатью! Письменные слова, слова, имеющую законную силу! По его просьбе местный клерк зачитывал ему этот документ не один раз, и звучал он в высшей степени солидно и основательно. После возвращения в Кент он оставил его у ростовщика в городе и потом дважды просил показать его ему, чтобы провести пальцами по темным буквам и еще раз убедиться в том, что все написанное в нем является правдой. Хотя сердце гулко колотилось в груди, а лицо заливала краска, он уцепился за эту тонкую соломинку.

– Я получил амнистию, Иден. Бумага с подписью и печатью королевы хранится в городе, в сейфе. На ней значится мое имя, и это означает, что вы не можете коснуться волоса на моей голове.

Произнеся эти слова, Джек взялся за рукоятку топора двумя руками и поднял его, направив лезвие в сторону шерифа.

– У меня приказ, – возразил Иден, пожав плечами.

Он смотрел на негодующего мятежника, не скрывая удовольствия.

– Так вы не желаете ехать добровольно?

Джек чувствовал, как напряглись его друзья. Он посмотрел на Пэдди и увидел, что тот весь покрылся потом. Эклстон стоял неподвижно, будто высеченный из камня, и не сводил злобного взгляда с горла шерифа.

– Вы оба, уходите отсюда, – вполголоса произнес Джек. – Что бы ни творил этот клятвопреступник, вы здесь ни при чем. Идите.

Пэдди бросил на него изумленный взгляд.

– Я устал бегать, Джек, – сказал он.

За последние месяцы все трое вкусили другой жизни, – жизни, в которой им не нужно было бояться королевских чиновников и влачить жалкое существование. Они сражались в Лондоне, и это изменило их. Переглянувшись, Пэдди и Эклстон едва заметно покачали головами.

– Ну ладно, ребята, – сказал Джек.

Он улыбнулся друзьям, не обращая внимания на пристально смотревших на них солдат.

Шериф внимательно следил за их разговором. Поскольку троица явно не собиралась сдаваться, он сделал резкое движение, рубанув ладонью воздух. Его солдаты двинулись вперед, выставив перед собой щиты и подняв мечи. Это произошло неожиданно, без какого-либо предупреждения, но Джек ожидал нападения и принялся яростно размахивать топором, стараясь попасть в пространство за щитом первого оказавшегося перед ним солдата, чтобы сокрушить ему ребра. Сад огласился страшным воплем солдата.

Эклстон быстро протиснулся между двумя солдатами в кольчугах и растолкал их в стороны плечами, пытаясь добраться до шерифа. Джек закричал в отчаянии, увидев, как шериф взмахнул рукой и лезвие меча глубоко вошло в шею его друга. Рядом ревел Пэдди, держа левой рукой солдата за куртку и нанося ему молотком удары по лицу и голове. Тяжело дыша, Джек продолжал размахивать топором, уже сознавая, что это бесполезно, что это всегда было бесполезно. Он чувствовал, что солдаты не пытаются его убить, но один из них довольно чувствительно ткнул ему в спину чем-то острым. Сбитый на землю Пэдди застонал и дернул ногами, получив удар в бок.

Еще один нож вонзился в тело Джека, пройдя между ребер, и остался торчать, когда он дернулся в сторону от боли. С изумлением и ужасом он ощутил, как его внезапно покинули силы. Лицо заливала кровь. Топор выпал из пальцев. Сознание помутилось, и он рухнул вниз.

Джек почувствовал, как его подняли на ноги, и встретился взглядом с Иденом. Он сплюнул. Его друзья лежали на земле в лужах крови. Увидев их безжизненные тела, он едва слышно выругался.

– Какой идиот его пырнул? – спросил Иден с красным от гнева лицом.

Солдаты в смущении опустили головы.

– Черт возьми! С такой раной он не доедет до Лондона живым.

Услышав эти слова, Джек улыбнулся, хотя и испытывал сильную боль. Он ощущал, как жизнь вытекает из него на пыльную землю, и ему было лишь жаль, что Эклстон не перерезал горло новому шерифу.

– Привяжите этого изменника к лошади. Боже, мне же было приказано доставить его живым!

Джеку вдруг стало холодно, несмотря на жаркое солнце. На мгновение ему показалось, будто он слышит звонкие голоса детей, но через несколько мгновений они стихли, и его тело обмякло в руках солдат.

Глава 32